http://vk.com/topic-20871574_23626761?offset=0

Ильич Рамирес Санчес ( Карлос Шакал) в своей книге "Революционный ислам"

Николай Филиппов

Хвала Аллаху, Господу миров, милостивому, милосердному!

Я выходец из зажиточной семьи, где принято, достигнув определенного положения, переселяться в столицу. Моя мать была преданной женой и образцовой хозяйкой дома, отец, доктор права, - поэтом, интеллектуалом, политиком, трибуном и пламенным революционером. Мое детство прошло в мелкобуржуазной, но проникнутой революционным мистицизмом среде.

Этим объясняется данное мне, старшему ребенку в семье, имя - Ильич. Мы с моим братом Лениным назвали нашего младшего брата Владимиром. В контексте той эпохи подобный выбор был, пожалуй, дерзким вызовом обществу, но отец вряд
ли серьезно рисковал, он всегда был близок к кругам находившихся у власти военных и гражданских политиков - соратников по борьбе, старых друзей, родственников…

Имена наши громко и ясно заявляли об отношении семьи к знаковым фигурам революционной борьбы. Все великие люди, зачисленные в мой личный пантеон, посвятили себя борьбе за освобождение человека: Ленин, Сталин, Гайтан[2] - глава Либеральной партии Колумбии, Сиприано Кастро - президент Венесуэлы в 1899 году, убежденный националист, Мао Цзэдун, Морасан[3] - объединитель Центральной Америки, Густаво Мачадо - легендарный глава венесуэльской компартии, Гамаль Абдель Насер, Фидель Кастро, Че Гевара… И, разумеется, мой отец!

Мировосприятие отца влияло на формирование моего политического сознания, я воспитывался на примерах жизни великих людей - властителей дум и символов революционной борьбы в XIX-XX веках. Эти люди были для меня образцом для подражания, ведь их замыслы и деяния выходили за рамки жизни одной, отдельно взятой страны и влияли на весь мир.

Должен заметить, что на определенном этапе я стал ярым антинасеровцем и, единственный из собратьев-федаинов, не оплакивал в сентябре 1970 года его смерть. Лишь много позже я понял и оценил все истинное величие Гамаля Абделя Насера, сумевшего отвоевать для арабов место в современной истории, сделавшего их ее активными участниками.

Мы не виделись с отцом около тридцати лет. Я наивно упрекал его в нежелании реально участвовать в революционном процессе, он же безуспешно пытался примирить меня с некоторыми политическими реалиями, давно утратившими свой романтический ореол. Мы отдалились друг от друга, отношения наши стали в основном «эпистолярными», потом иногда встречались на нейтральной территории. Но, вопреки времени и расстояниям, связь между нами всегда оставалась прочной, отношения были проникнуты теплом и любовью.

Мой отец всегда, в любых обстоятельствах, очень гордился тем, что я выбрал для себя путь профессионального революционера и храню верность делу, хотя и воспринимал революционное насилие как нечто сугубо теоретическое. Он был убежден, что насилие в исторической перспективе может и должно принимать формы военных государственных переворотов и путчей, призванных разрушить буржуазный строй. Хочу подчеркнуть, что выбор в пользу вооруженной борьбы мне был навязан обстоятельствами, в том числе жестокостью врагов революции.

Я, безусловно, хотел в своей борьбе пойти дальше отца. Изживание прошлого, расставание с идеалами и идеями, заложенными в семье, стали для меня одним из главных факторов в выборе пути - пути политического протеста целого поколения, отразившего требования и настроения исторического момента.

Студентом я преуспевал в гуманитарных науках - истории, географии, литературе и особенно в психологии. В июле 1966 года я получил в Каракасе степень бакалавра. Приехав в августе того же 1966-го в Лондон, я через год стал бакалавром по специальности ordinarylevelsLondonUniversityBoard, а в 1968-м сдал экзамены по advancedlevels.

Практически все мои так называемые биографии (печатные и устные) пестрят ошибками, а кое-кто из авторов не гнушался и вымысла, поэтому я считаю необходимым описать некоторые поворотные моменты своей жизни, что поможет читателям понять мой идейный и духовный путь борца за свободу и достоинство человека, за революцию.