Платон – величайший из философов, что общепризнанно и никогда ни у кого не вызывало сомнения. Достаточно сказать, что без Платона невозможно было бы христианство и, соответственно, вся средневековая философия (вплоть до Канта). Потому всё, что мы знаем о Платоне, приобретает характер неимоверной важности. Мы знаем, что Платон родился в 427 г. до н.э., происходил из древнейшего и знатнейшего царского рода, получил всестороннее воспитание, целью которого стало соединение физической красоты и нравственного благородства. Юноша увлекался борьбой, но также литературой, и сам сочинял трагедии, эпиграммы, а также дифирамбы в честь Диониса. Его молодые годы были согреты и дружбой, и женской любовью. Но вся эта счастливая безмятежная жизнь кончилась разом, когда двадцатилетний Платон познакомился с Сократом.
Сократ был безобразен, беден и почти бездомен. Жена Ксантиппа вечно пилила его, поэтому он предпочитал проводить время на агоре в философских спорах и рассуждениях. Потрясённый этими рассуждениями и самой личностью Сократа, юный Платон сжигает всё, что он до этого сочинил и посвящает свою жизнь философии. Как загипнотизированный, он всюду ходит за своим учителем и настолько сливается с ним, что в последующих великих диалогах невозможно определить, где кончается Сократ, и где начинается сам Платон.
Этот философский дуэт проходит на фоне грозных политических событий. В 404 г. аристократ Критий (дядя Платона и один из слушателей Сократа) возглавляет политический переворот. К власти в Афинах приходит олигархия, известная под именем Тридцати тиранов. Они расправлялись с непокорными посредством изгнаний и казней. Только Сократ отказался им подчиниться и, выбранный главой афинского Совета, воспротивился казни Леонта. В следующем году олигархия пала, но демократы тоже по своему опасались правдоискательства Сократа. Их глава Анит (выведенный в диалоге «Менон») обвинил Сократа в развращении молодёжи. В 399 г. по доносу Анита и Мелета мудрец был вызван в суд, обвинён и присуждён к смертной казни. Перед вынесением приговора Платон пытался увещевать присяжных. Он взобрался на помост и начал говорить: «Граждане! Я самый молодой из всех, кто сюда всходил…» Но его тут же согнали. Сократа заключили в темницу и через месяц поднесли ему чашу с ядом.
Казнь демократами мудреца, которого пощадили даже Тридцать тиранов – это было второе великое потрясение для Платона. Он посвятил этим событиям свою знаменитую трилогию: «Апология Сократа», «Критон», «Федон». Собственно с этого он и начался, как философский писатель. С этого же момента он возненавидел демократию. Не желая оставаться в предательских Афинах, он отправился путешествовать. Посетил Италию, долго жил в Египте, где пополнял мудрость от учёных жрецов.
В 388 г. Платон оказался в Сицилии, где правил тогда тщеславный сиракузский тиран Дионисий Старший (406-367 гг). При дворе его важную роль играл молодой Дион (брат жены тирана Аристомахи), который увлекался философией и стремился превратить власть в просвещённую тиранию. Этой идеей он заразил и Платона, которому было тогда 38 лет. Беседы Платона сначала заинтересовали Дионисия, но вскоре он почувствовал себя оскорблённым. Возмутил его и тот энтузиазм, с которым свободолюбивые речи Платона слушали придворные. Дион понял, что надо немедленно отправить Платона восвояси и срочно посадил его на корабль спартанского посла Поллида. Он не знал, что посол уже получил тайный приказ убить мудреца или, в крайнем случае, продать его в рабство. Поллид не решился на убийство и продал Платона на острове Эгина. Здесь его купил пифагореец Архит и с почётом возвратил мудрецу свободу. Друзья философа возместили ему затраченные деньги с торицей. Но благородный Архит всю сумму передал Платону. Вернувшись в Афины, Платон купил на эти деньги рощу Академа с домом и основал здесь философскую школу – Академию. Это было в 385 г. Около этого времени здесь были написаны диалоги «Горгий», «Менон» и «Кратил». Ученики Академии мало спали, много постились, очищая помыслы, занимались математикой, тренируя ум, а потом уже философией. Одним из первых учеников, 20 лет (384-322) проучившимся здесь, стал Аристотель.
Шло время. Платону было уже под 60, когда в Сицилии умер тиран Дионисий Старший и власть перешла к его сыну Дионисию Младшему. Опорой нового правителя стал тот же Дион, который снова пригласил Платона, чтобы просветить необразованного тирана. Платон, работавший тогда над сочинением «Государство», неожиданно получил возможность воплотить в жизнь свои мечты. Он приплыл в Сицилию с целым планом разумных преобразований в 366 г. Платона встретили с небывалым почётом, шли навстречу всем его желаниям, и, казалось, что он добился необычайных успехов. Тут-то и зашевелились враги Диона из оппозиционной партии. Обвинив его в измене, они добились его изгнания. Платон тоже был обвинён в «заговоре», но затем «прощён» и помещён под почётный дворцовый арест. Дионисий не отпускал его от себя, уверял в своей дружбе, но всячески ограничивал свободу. Наконец началась война, и Платону разрешили уехать.
Платон вернулся в свою Академию, где приютил и изгнанного Диона. Здесь начался зрелый период творчества Платона и были написаны его величайшие диалоги «Федон», «Пир», «Федр», а также «Парменид». Между тем, Дионисий Сиракузский успешно завершил войну и снова занялся философией. Диону он объявил о «прощении» и приглашал его вернуться вместе со знаменитым на весь мир мудрецом (в противном случае намекал на то, что может лишить Диона доходов). Платон, будучи уже престарелым человеком, всячески отказывался. Но тут за дело взялся пифагореец Архит Тарентский, и Платон сдался. В 360 г. он в 3-й раз прибыл на Сицилию, где снова был встречен с великим почётом и завален дорогими подарками, от которых вежливо отказался. Это вызвало зависть и недоброжелательство. Кроме того, заполучив Платона, Дионисий сделал его заложником в своих отношениях с Дионом, который всё ещё не решался вернуться и был лишён доходов. Советы Платона распустить наёмную гвардию вызвали возмущение этой гвардии, которая решила убрать «вредного мудреца», чтобы не лишиться своего жалования. Платон оказался в отчаянном положении и снова был спасён только Архитом Тарентским.
Усталый и больной он вернулся в родную Академию. А возмущённый вероломством тирана, Дион начал войну против Сиракуз и согнал Дионисия с трона. Вступив на престол, он попытался провести «Законы» Платона в жизнь и, разумеется, был убит в результате придворного заговора (353 г). Так страшно закончились философские мечтания о справедливом правлении.
Поздний период творчества Платона носит на себе следы этого разочарования. В 5-м из его величайших диалогов «Тимей» появляется образ Атлантиды, в которой воплощена отрицательная монархия, утопающая в роскоши, полная моральной деградации и пороков. За это боги погружают тиранический остров на дно океана. Образ Атлантиды развивается и в последнем диалоге Платона «Критий», который остался незаконченным. Философ скончался в 347 г. до н.э. До последней минуты он писал и читал. В день смерти на его ложе нашли сборник Аристофана. А денег от него осталось всего три мины… Величайшего из философов похоронили здесь же, в Академии, ибо на земле для него не было место роднее.
Это огромное произведение (в 12-ти книгах!), которое писалось Платоном все последние 7 лет жизни и так и осталось незаконченным. Платон здесь во многом противоречит себе раннему. Здесь его прежний идеализм как бы отступает перед лицом мудрого реализма. Характерно, что это единственное произведение, в котором уже нет Сократа (ему не нашлось бы места в идеальной утопии).
Утопия Платона основана на трёх железных принципах: справедливости, общей собственности и разделении труда. Известно, что Маркс назвал это «гениальным» (в своей 10-й главе, написанной им для «Анти-Дюринга»). А Роберт фон Пёльман показал ряд поразительных совпадений утопии Платона с позднейшим утопическим социализмом и коммунизмом. Это отрицание личной собственности (особенно у правителей!), государственная организация снабжения и питания, нравственное воспитание народа, резкая критика страсти к обогащению, критика торговли (особенно торговых спекуляций) и конкуренции. Вот когда ещё было ясно, что всё это разрушительно и для жителей и для государства (!)
Все граждане утопического полиса делятся на три сословия: - философски образованные управленцы и общественные деятели. - воины и внутренние стражи, защищающие государство от нападок. - ремесленники и земледельцы, обеспечивающие первые два сословия. Эти три класса соответствуют учению о трёх частях души («Государство» IV, 435-443) и трёх главных добродетелях: мудрости, мужества и благоразумия (соответственно). Хотя главнейшей добродетелью по-прежнему признаётся справедливость.
Сословия не являются наследственными (как в Индии или в Египте), но формируются следующим образом. Всех новорожденных отбирают у матерей и перемешивают (уродов уничтожают), так что матери вскармливают уже не своих детей. Поэтому же мужчины считаются отцами всех детей, а женщины общими жёнами всех мужчин. Этот постулат общности жён и детей не курьёз, а логическое завершение общности имуществ. Когда дети достигают совершеннолетия, уже ясны становятся их таланты. Умные отбираются в сословие правителей, сильные и мужественные в сословие воинов, грубые и жадные в сословие трудяг.
Т.о. во главе идеального государства стоят философы, созерцатели чистых и вечных идей, которых защищают воины, а обеспечивают ресурсами свободные крестьяне и ремесленники. Только им оставлено право на собственность, которая служит для них материальным стимулом. Философы и воины не имеют никакой частной собственности, а работают и служат только за идею.
Все сословия объединены общей моралью и религией, образующими «незыблемые устои». Ради сохранения их в неприкосновенности Платон допускает даже тюремное заключение вольнодумцев (пересмотр трагедии Сократа!) и стеснение свободных искусств (которые смакуют пороки богов и прочие безобразные поступки). Короче говоря, это необходимая партийная цензура и государственная мораль.
«Законы» регламентируют всё это с фантастической детализацией, которая производит на читателя почти гипнотизирующее впечатление. Например, он пишет, что во главе утопического государства должна стоять коллегия из 37-ми законохранителей (не больше, не меньше!). Выборы этих законохранителей (номофилаков) производятся по сложной трёхступенчатой системе. Сперва граждане выдвигают любых кандидатов, из которых впоследствии отбирают 300, потом – 100, и, наконец – 37. Отобранные номофилаки исполняют свою должность 20 лет, что при возрастном цензе в 50 лет означает фактически пожизненное назначение. Т.е. на практике обеспечивается полная консервация существующего строя.
Номофилаки, прежде всего, контролируют деятельность разнообразных комиссий. Поэтому один из 37-ми назначается попечителем комиссии по воспитанию, другой – комиссии по бракам, третий – комиссии по заботе о престарелых, и т.д. Наконец, 10 старейших членов коллегии входят в таинственное Ночное собрание (куда, кроме них, входят ещё только наиболее прославленные своим благочестием священнослужители). Именно ночное собрание представляет собой высший охранительный орган государства, сосредотачивая всё полезное и спасая всё желательное (961с, 962с-d, 968а). Поэтому его члены обладают широкими судейскими полномочиями. Поблизости от присутственного места Ночного собрания расположена тюрьма – софронистерий (908а), в которой судьи могут заключать на срок до 5-ти лет тех, кто впал в нечестивые и противогосударственные мнения. Здесь члены Собрания должны увещевать заключённых до тех пор, пока не истечёт срок покаяния.
Причём Платон пишет буквально следующее: «В течение этого времени никто из граждан не должен иметь к ним доступа, кроме участников Ночного собрания, которые будут его увещевать и беседовать с ним ради спасения его души (!). Когда же истечёт срок заключения, тот из них, кто покажет себя рассудительным, пусть получит свободу. В противном же случае его следует покарать смертью» (909а)
Какая драматическая эволюция! Начавшись (как философ) с протеста против казни Сократа, Платон теперь сам допускает типичную инквизицию и казнь вольнодумцев. Почему? Потому что высшее благо – это благо идеального государства, и государство неизбежно присваивает себе право на насилие.
Всё-таки Маркс и Энгельс недаром планировали в своём «светлом будущем» отмирание государства, которое это «светлое будущее» может только омрачить…
P.S. Судьба идеи в истории: Известно, что великий философ Плотин выпросил у имп. Гордиана землю на юге Италии (близ Ментурн), чтобы построить там идеальный город-государство на основе платоновских «Законов» (он даже называться должен был Платонополис). Он начал стройку в Кампании, но вскоре умер и неизвестно, что успел сделать. В эпоху Возрождения о том же мечтают великие утописты: католический святой сэр Томас Мор («Утопия»), монах Томазо Кампанелла («Город Солнца»), философ Фрэнсис Бэкон («Новая Атлантида»). А в нач. ХIХ века – утописты Роберт Оуэн, Сен-Симон и Шарль Фурье.
Т.о. во главе идеального государства стоят философы, созерцатели чистых и вечных идей
Идеализм - опасное заблуждение - делать вид что чистые идеи не пот и кровь рабов. Правители должны отбираться не только по признаку интеллекта и властной потенции, но и эмпатии, способности сочувствовать бедным и рассматривать свой высокий пост как служение, а не привилегию. Вот этот центральный момент цементирующей общество Идеи Любви Платон упустил в своей формально безупречной утопии. Кто-то скажет, что она не имеет отношения к проблемам государственного устроения. А я знаю: государства рушатся от нехватки человечности, от недостатка любви. Бог есть Любовь. И миром должна править - Любовь.
опасное заблуждение - делать вид что чистые идеи не пот и кровь рабов.
Это упрёк Платону? Он не был сторонником рабства (в отлич. от своего ученика Аристотеля), и в его государстве никаких рабов нет (только свободные крестьяне и ремесленники). Под "чистыми идеями" как раз разумеются идеи общего блага, справедливости и милосердия и т.д, а под "управлением" - служение общему благу.
Неомарксист пишет:
цитата:
Вот этот центральный момент цементирующей общество Идеи Любви Платон упустил в своей формально безупречной утопии.
Это - да. Платоническая любовь в "Пире" - это, скорее, эйдос прекрасного, который существует вечно и неизменно (Речь Диотимы в 210-212).
Неомарксист пишет:
цитата:
Бог есть Любовь.
Ему ещё не было это открыто.
Неомарксист пишет:
цитата:
И миром должна править - Любовь.
Тут хотелось бы, конечно, поподробнее. Потому что Бог-Любовь не может же каждый раз воплощаться, чтобы скорректировать дела управления. Он воплотился только единожды, а далее мы свободны (и наша свобода подразумевает также, возможность участия во зле).
Отправлено: 05.10.15 23:54. Заголовок: Крис пишет: Это упр..
Крис пишет:
цитата:
Это упрёк Платону? Он не был сторонником рабства (в отлич. от своего ученика Аристотеля), и в его государстве никаких рабов нет (только свободные крестьяне и ремесленники).
Ещё как есть. В государстве Платона рабство сохраняется, хотя не рекомендуется обращать в рабство эллинов. В книге VI (777с) Платон рассматривает средства, с помощью которых можно удержать рабов в повиновении, и, в частности, рекомендует: «чтобы рабы легче подчинялись, они не должны быть соотечественниками, а, напротив, по возможности, как можно более разниться по языку».
Крис пишет:
цитата:
Под "чистыми идеями" как раз разумеются идеи общего блага, справедливости и милосердия и т.д, а под "управлением" - служение общему благу.
Платон поставил между собой и миром рабов мир чистых идей, которые защищали бы его и правителей от нужд и страданий обычных людей и не мешали заниматься чистой философией. Проверено исторической практикой - все идеализированные абстракции о всеобщем благе кончаются войнами и страшными репрессиями во имя высоких идеалов.
Крис пишет:
цитата:
Тут хотелось бы, конечно, поподробнее.
«Царствие Божие внутрь вас есть» Живая вера, лишённая обрядового магизма и имеющая социальное измерение (религиозный коммунизм первоапостольской церкви) и есть воплощение божественных логосов любви в человеке. Надо просто понять, что Христос не где то наверху в заоблачных метафизических высотах, а рядом с нами и тогда всё будет в порядке. Проблема не в том, что нет Бога, а в том, что нет Бога для людей, а есть какой-то метафизический Бог апофатического богословия.
В государстве Платона рабство сохраняется, хотя не рекомендуется обращать в рабство эллинов. В книге VI (777с) Платон рассматривает средства, с помощью которых можно удержать рабов в повиновении...
Там речь о разных отношениях к рабам, причём Афинянин советует Клинию «не позволять себе никакой резкости в отношении к рабам и по возможности причинять им ещё меньше обид, нежели тем, кто нам равен». (Том 3/2, стр. -254). Примерно такое же отношение практиковали и первохристиане. Ап. Павел заповедовал Филимону принять его беглого раба Онисима «не как уже раба, но как брата возлюбленного» (Фил. 16). Нам странно, что Платон и Павел были не против рабства. Но такова была их историческая реальность (реальность их мира).
Неомарксист пишет:
цитата:
Платон поставил между собой и миром рабов мир чистых идей, которые защищали бы его и правителей от нужд и страданий обычных людей и не мешали заниматься чистой философией. Проверено исторической практикой - все идеализированные абстракции о всеобщем благе кончаются войнами и страшными репрессиями во имя высоких идеалов. Проблема не в том, что нет Бога, а в том, что нет Бога для людей, а есть какой-то метафизический Бог апофатического богословия.
Тут снимаю шляпу. Действительно, апофатика идёт от неоплатонических философов (типа Прокла) и через «Ареопагитики» очень сильно влияет не только на христианскую мистику, но и на практику. Отвлечённая идея граничит с идеологией, а когда христианство превращается в идеологию, всегда возникают гонения, религиозные войны, инквизиция и проч. мерзости. С другой стороны, апофатика и катафатика – две стороны главной христианской антиномии, и сказав А, надо говорить и Б. ТОЛЬКО катафатический бог был бы очередным идолом... Бог трансцендентен сотворённому им миру, хотя и проявляется в нём через свои энергии (Палама).
Отправлено: 06.10.15 14:01. Заголовок: Крис пишет: Нам стр..
Крис пишет:
цитата:
Нам странно, что Платон и Павел были не против рабства. Но такова была их историческая реальность (реальность их мира).
Да. Правда Павел ещё говорит: «не делайтесь рабами человеков» и не выступает апологетом рабства на веки вечные в отличие от Платона, который узаконивал рабство в своём идеальном государстве.
Крис пишет:
цитата:
С другой стороны, апофатика и катафатика – две стороны главной христианской антиномии, и сказав А, надо говорить и Б.
Согласен. Для неофита - катафатика, для совершенного - апофатика. Конечно в изгнании Бога из этого мира постарались больше всего протестанты (Лютер, Кальвин) со своим чисто апофатическим богословием, которое для обывателя мало чем отличается от атеизма и поэтому и было взято на вооружение правящим классом буржуазии, подменившего Бога идеологическими и финансовыми спекуляциями. На этом фоне католики с их катафатикой выгодно отличаются и не случайно именно в лоне католицизма возникла теология освобождения как утверждение правды Божией здесь, а не на небесах.
Правда Павел ещё говорит: «не делайтесь рабами человеков»...
Я сам приводил эту цитату в статье о Т.О. Но в контексте 1Кор. здесь более сложная диалектика: «Ибо раб, призванный в господе, есть свободный Господа (т.е. рабство для него не страшно), равно и призванный свободным есть раб Христов» (добровольный слуга). Ввиду самопожертвования Господа эти добровольные жертвы своей свободой естественны. Неестественно только оставаться «рабами человеков» (т.е. человеческого мнения, предрассудков и человекоугодничества).
Неомарксист пишет:
цитата:
...и не выступает апологетом рабства на веки вечные в отличие от Платона, который узаконивал рабство в своём идеальном государстве.
Мне кажется, Вы здесь преувеличиваете: Платон в «Законах» не ставил вопроса о рабстве и не разрешал его положительно.
Неомарксист пишет:
цитата:
в изгнании Бога из этого мира постарались больше всего протестанты (Лютер, Кальвин) со своим чисто апофатическим богословием, которое... и было взято на вооружение правящим классом буржуазии, подменившего Бога идеологическими и финансовыми спекуляциями.
Всё же ни св. Дионисий Ареопагит, ни прп. Максим Исповедник, ни св. Хуан де ла Крус не были ни протестантами, ни буржуа. Хотя я, конечно, уловил намёк на убедительную работу Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма».
Неомарксист пишет:
цитата:
На этом фоне католики с их катафатикой выгодно отличаются и не случайно именно в лоне католицизма возникла теология освобождения как утверждение правды Божией здесь, а не на небесах.
Она должна утверждаться и здесь, и там. Хотя лично я знаю только один пример её практического (не утопического) утверждения – в Латинской Америке. Если позволите – повешу в этой теме.
Платон в «Законах» не ставил вопроса о рабстве и не разрешал его положительно.
Ставил, хотя и не акцентировал на нём внимания. Единственный, согласно "Государству", источник допустимого в государстве рабовладения – обращение в рабство военнопленных из "варваров". А уже их численность зависела бы от успешности и частоты войн. Кстати, в "Законах" – последнем, написанном в глубокой старости сочинении Платона – в отличие от "Государства" производительная хозяйственная деятельность, необходимая для существования полиса, возлагается на рабов или на иноземцев.
Крис пишет:
цитата:
Хотя я, конечно, уловил намёк на убедительную работу Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма».
Совершенно верно. Вебер очень жёстко увязывает капитализм с протестантизмом, видя в нём исток этого строя.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума