Коммунистическая история США

PRM публикует главу из будущей книги писателя, исследователя марксизма и лауреата премий Андрея Белого (2014) и «НОС» (2015) АЛЕКСЕЯ ЦВЕТКОВА. В книге изложена «коммунистическая история» 20 стран, «в которых никогда не побеждал коммунизм». Кроме очевидных Франции, Греции и Турции запланированы главы про коммунистическую историю Мозамбика, Индонезии, Филиппин и… США.

1
В конце XIX века в США христианские энтузиасты создали целую сеть аграрных коммун с общей газетой «Свободный коммунист», выходившей весьма массовым тиражом. Постепенно к библейским поселениям добавлялись и светские коммуны. Икария, Новая Гармония, община Джона Нойеза… Из Российский империи, чтобы строить новую цивилизацию, туда бежали известные народовольцы. История сельскохозяйственных коммун, в которых есть как постоянные, так и сезонные (в основном из отдыхающей от капитализма городской богемы) жители, продолжается и сейчас. Постоянно там обычно живут экологи, последователи идей Мюррея Букчина.
У этой самой мирной версии американского коммунизма была, тем не менее, и крайне драматичная страница. В 1970-х годах около тысячи американцев покидают свою страну, чтобы построить на выкупленной земле в джунглях Гайаны бесклассовое общество по рецепту, данному Лениным в «Государстве и революции». В честь Ленина они даже называют главную улицу своего поселка. Но американские спецслужбы продолжают мешать этому эксперименту и там, это приводит к вооруженному конфликту, в результате которого все члены общины голосуют на общем собрании за «революционное самоубийство» и покидают реальность, в которой коммунизм невозможен, приняв цианид вместе со своим лидером Джимом Джонсом. Одной из причин, подтолкнувших общину к этому, был отказ советского руководства предоставить их «Народному храму» убежище на территории СССР.
2
В начале XX века коммунизм принял новые, пролетарские, формы. Лидер «Индустриального братства рабочих», харизматичный кочегар паровоза Юджин Дебс, посаженный в тюрьму, набирает на президентских выборах около миллиона голосов. Его поддерживает живая легенда народной американской музыки Вуди Гатри. В богемном Гринвич-Виллидж теперь рассадник опасных идей экономического уравнительства. Живущий там Теодор Драйзер разоблачает буржуазию как позолоченную гниль в журнале «Массы». Его сосед журналист Джон Рид создает компартию и будет похоронен в кремлевской стене.
В эпоху больших забастовок за неуважение к государству арестован народный певец Пит Сигер, автор пролетарского хита «С кем ты заодно?». От этой эпохи американцам достались сильные независимые профсоюзы. Во время великой депрессии Рузвельт берет отдельные идеи социалистов на вооружение. «Заставьте меня это сделать!» — говорит он рабочим лидерам о национализации корпораций и участии в правительстве. Они рассчитывают, что после мировой войны страну возглавит Генри Уоллес, лидер левого крыла демпартии, который собирался превратить розовый рузвельтовский курс в настоящий «американский социализм».
Через полвека эту роль «своего парня в их системе» для марксистов будет играть лидер зеленых и профессиональный борец с корпорациями Ральф Надер. Для его президентской компании в 2000 году Патти Смит напишет песню «Новая партия» – и он наберет с ней около 3% голосов.
3
В 1930-х годах появится шутка: «Почему в США нет такой сильной и массовой красной партии, как в Европе? Да потому что все красные давно в Голливуде!». И действительно, появляется «голливудский марксизм». Теперь там почти все за испанский Народный фронт, собирают деньги на оружие. Сталинские судебные процессы некоторых отрезвляют, и новым героем кинобогемы становится Лев Троцкий.
В 1940-х годах консерваторы подозревают Чарли Чаплина (злоупотреблял словом «товарищи» на митингах солидарности с военными), Хамфри Богарта и Орсона Уэллса в связях с коммунистами. Комиссией «охотника на ведьм» сенатора Маккарти раскрыт и вполне реальный марксистский заговор сценариста Клиффорда Одетса и режиссера Элиа Казана. Оказывается, многие кинозвезды эпохи «нуар» только и ждали экспроприаций и рабочего контроля, посещая тайные собрания. Голливуд окончательно объявляется в правой прессе храмом трех смертных грехов – марксизма, кокаина и однополой любви. Про это есть фильм – «Колыбель будет качаться».
Марксистский секс-символ 1960-х — Джейн Фонда, дружившая с Годаром и по-национал-предательски поддержавшая вьетконговских партизан Хо Ши Мина. Она даже вышла замуж за одного из лидеров «новых левых». Звание главного голливудского марксиста в более «травоядные» времена, наступившие после «охоты на ведьм в рассаднике греха», будут оспаривать Оливер Стоун, Джеймс Кэмерон, Сьюзен Сарандон и ее муж Тим Роббинс.
4
Вильгельм Райх – немецкий большевик, который ввел в обиход понятие «сексуальная революция». До прихода нацистов к власти он создавал в Германии «институты сексуальной политики пролетариата». Эмигрировав в США, поставил перед собой задачу вооружить мировую революцию новой технологией. Он конструирует накопители и излучатели оргонной энергии – первичной силы, содержащейся как в живой, так и в неживой материи. Правильно транслируемый оргон стирает границу между живым и мертвым и связывает все вещи. Как только человек найдет способ радикально управлять этой базовой энергией космоса, капиталистическая цивилизация больше не сможет существовать и превратится в бесклассовый мир сверхлюдей. А пока наиболее прямой, но стихийный контакт человека с первичной энергией – это оргазм. Одержимо строя все новые аппараты, Райх утверждал, что уже может с их помощью управлять как погодой, так и человеческим здоровьем. Он решил стать Теслой мировой революции. Финальная битва с властью капитала: те, кто умеет свободно раскрывать в себе эту волшебную энергию, против тех, кто консервативно блокирует и дозирует ее, превращая в манипуляцию и товар. Фактически новым оружием объявлялся сексуальный экстаз, преобразованный и транслируемый специальными машинами в руках революционеров. Райх планировал расставить свои «гиперболоиды» в пустыне и навсегда изменить наш мир. Несмотря на явное безумие его идей, ФБР посадило «озабоченного большевика» в тюрьму, не дав ему закончить опыты, где он и умер в 1957 году. Лабораторные архивы Райха до сих пор засекречены. Однако он успел стать культовой фигурой для битников 1950-х. Уильям Берроуз построил по его чертежам собственную «оргонную камеру» и пользовался ею всю жизнь.
5
Дети послевоенного беби-бума, то есть буквально дети «розового» рузвельтовского курса, поймут революцию по-своему. Они будут мечтать о всеобщей автоматизации труда, постиндустриальном социализме и полном легалайзе. Запел Дилан. Сначала без электричества. Назвавшиеся по его песне «Метеорологи» (Weather Underground)во главе с рыжей харизматичной валькирией Бернардин Дорн (придумала лозунг «Ешь богатых!») взрывали бомбы в военных офисах и налоговых службах по всей стране. Они были самой немирной частью антивоенного движения 1960-х годов, потому что надеялись превратить империалистическую войну в гражданскую. Йиппи Эбби Хоффмана поставили на уши американские кампусы. Другой их лидер, Джерри Рубин, смешно описал в своей книге «Сделай это!», как спорил о марксизме, ЛСД и допустимой длине волос со своей престарелой тетушкой-сталинисткой. Йиппи можно видеть в абсолютно идентичных сценах из «Форреста Гампа» и «Через Вселенную». Гимн этой генерации левых – «Волонтеры» Jefferson Airplane. Но сама атмосфера их бунта лучше всего схвачена в «Забриски Пойнт», где марксистское собрание американских студентов озвучивают Pink Floyd, а полицейский, составляющий протокол задержания, не знает, кто такой Карл Маркс и через какую букву он пишется.
До этого вся левая философия была заимствована американцами из Европы. В интеллектуальных (нередко еврейских, бежавших от нацизма) семьях на полках стояли книги Люксембург, Лукача и Грамши. Но в 1960-х годах у американских красных появляется своя философия: во-первых, Фромм с его оптимистически-хиппистской версией идей Маркса, во-вторых, Маркузе с его драматически-левацким их пониманием, в-третьих, Клемент Гринберг, ставший для американцев тем же, кем стал Адорно для европейцев, то есть главным адвокатом всего нонпрофитного, концептуального, авангардного, заумного, непонятного и уже потому отрицающего капитализм, буржуазное здравомыслие и рыночный обмен. Сейчас его дело продолжает Розалинда Краусс, основавшая арт-журнал October, названный так в честь выстрела «Авроры», а точнее в честь фильма Эйзенштейна.
Ханс Хааке переезжает из Европы в Нью-Йорк, создает там профсоюз художников-авангардистов и успешно превращает современное искусство в школу политэкономических расследований.
У нового поколения радикалов меньше надежд на промышленных рабочих и больше на «составной субъект» из авангардистов, рокеров, студентов, маргиналов и вообще меньшинств, которые выведут общество из бессмысленного и оскорбительного равновесия и вытащат его к бесклассовому горизонту. Из предыстории в историю. Из конкуренции к свободному развитию. Из войны в революцию. Революцию нового типа призвана совершить толпа, собиравшаяся на концерты левацкой рок-группы МС5. Самая харизматичная организация тех лет — «Студенты за демократическое общество». Демократия, с их точки зрения, несовместима с рыночным обществом, в котором средства и результаты производства принадлежат никем не контролируемому меньшинству, блокирующему наше развитие.
Кроме борьбы практикуется протестное переселение в Канаду, которая не участвует во вьетнамской войне. Именно так покидает родину семья будущей известной журналистки-антиглобалистки Наоми Кляйн. Главный источник марксистского вируса — Калифорнийский университет в Беркли. И вообще Калифорния. А главный левацкий журнал, создававший стиль и язык «городских партизан», – это Ramparts. Спецслужбы проверяли его финансовую отчетность, всерьез подозревая, что подрывное издание финансируется из СССР.
6
В 1970-х годах бунтарей накрыло общее увлечение маоизмом. Американские маоисты ратуют за футуристическую переделку языка, пишут название своей страны как «Соединенные Змеи» и утверждают, что слово «женщина» не может писаться одинаково, если речь идет о женщинах из разных классов. «Черные Пантеры», которые, вопреки ни на чем не основанному охранительскому мифу, никогда не были расистами, рассчитывают на то, что мировая революция есть бунт третьего мира против мира первого, в США же самые угнетенные слои – афроамериканцы, и потому правнуки рабов станут ударной силой финальной битвы с «Вавилоном». Неутомимый чернокожий художник Эмори Дуглас в сотнях плакатов и коллажей создает узнаваемый стиль движения. Годар снимает («Один плюс один») свою русскую жену в роли американской демократии, попавшей между белым техасским нацизмом и левачеством «Черных Пантер». В маоистскую веру ненадолго обращается психоделический пророк Тим Лири, скрывающийся от властей США после утопической попытки отделить штат Калифорния и создать в нем революционную контркультурную республику. Даже Джон Леннон, живущий в Нью-Йорке и написавший для калифорнийских сепаратистов гимн «Идем вместе!», меняет свое отношение к маоизму и вслух сожалеет о своей недавней иронии в отношении плакатов с Мао в песне «Революция». Анджела Дэвис, ученица Маркузе, личная охрана которой сплошь состоит из «Пантер», попадает за решетку из-за игр с оружием. Другие культовые для леваков заключенные – индейский активист Леонард Пелтиер и радиоагитатор Мумия Абу-Джамал. Оба стреляли в полицейских или агентов ФБР.
Одна из групп прямого действия похищает внучку медиамагната Херста с требованием к ее семье «накормить всех бедняков Калифорнии», но заложнице настолько нравится среди подпольщиков, что она, очарованная их пафосом классовой войны, передумала освобождаться, взяла в руки оружие и грабила банки вместе с городскими партизанами.
Другой тренд 1970-х – марксистский феминизм Сильвии Федеричи и Барбары Эренрайх, унаследованный позже Нэнси Фрейзер. Женщины – это «дважды угнетенные», потому что капитализм эксплуатирует их не только как наемных работниц, но и как сексуальный объект / средство биологического воспроизводства. Государство должно платить им за их домашнюю работу. «Сожги свой лифчик здесь!» Бесконечные дискуссии о том, была ли права Валери Соланс, мечтавшая о мировой революции как о полном уничтожении мужчин, когда стреляла в Энди Уорхола, обвинив его в товаризации искусства.
Вошедшая в моду среди высоколобых Сьюзен Зонтаг отдает должное и маоизму, одобряя революционность новой китайской фотографии, и левому феминизму.
Дэвид Харви создает марксистскую географию и урбанистику, которую подхватят Нил Смит и Энди Меррифилд, а Иммануил Валлерстайн предлагает свою концепцию миросистемы, то есть наиболее полное на данный момент понимание экономического империализма.
7
В 1980-х годах массовым фильмом-паролем становится уже не «Забриски Пойнт», но «Они живут» Карпентера. Главный журнал марксистской контркультуры – «Переработанный мир» из Сан-Франциско. Но есть и постоянная респектабельная трибуна американских социалистов всех оттенков – журнал The Nation. Он остается таким и по сей день. А главным издательством высоколобых леваков становится Verso.
И все же среди левых начинается кризис и отток людей. Сказываются неолиберальный курс Рейгана и депролетаризация страны через вынос производств за ее пределы плюс международная дезориентация. Китай окончательно встал на рельсы государственного капитализма. СССР на глазах восстанавливал дикий стихийный рынок. Куба оказалась в изоляции и перестала вдохновлять. Последней «партизанской революцией» была победа сандинистов в Никарагуа. Альенде в Чили давно свергнут при активной поддержке спецслужб США.
Кен Нэбб пишет свою «Радость революции», но в ней больше ностальгии по ушедшему большому бунту, чем веры в грядущее преображение человечества.
Самая известная из американских компартий скукожилась до группки седых энтузиастов без молодежной смены. У других марксистских групп дела шли не лучше. Те лидеры «Пантер», что остались живы после 20 лет уличной войны, переходят в ислам. Университетские умники из «новых левых», продолжающие мечтать о бесклассовом обществе как горизонте нашей общей эволюции, почти полностью уходят в «культурные исследования». Их ролевая модель теперь – «марксистский герменевт» Фредерик Джеймисон, и они создают целую традицию классового анализа обложек глянцевых журналов, истории дизайна, модных интерьеров, эволюции тела в рекламе и вообще исследований «политического бессознательного массовой культуры». Американские марксисты переживают свое самое депрессивное десятилетие с 1987 по 1997 год. Единственная массовая левацкая рок-группа тех лет – Rage Against The Machine Тома Морелло.
Мой американский приятель близко общался тогда с группой «Революционные коммунисты Нью-Йорка». Днем они продавали наркотики белым мальчикам из кампусов, а ночью поджигали дорогие машины. Накапливали оружие и слушали экстремистский рэп. Никто, кроме полиции, ими не интересовался.
8
В конце 1990-х годов левых вернуло к жизни сапатистское восстание в Мексике. Антиглобализм стал новой идеей. «Альтерглобализм», как они называли его сами. Мировой капитализм окончательно вступает в финальную стадию, и процесс сопротивления должен стать таким же глобальным. Альтернатива прежняя: социализм или варварство исторического регресса.
На университетском небосклоне загорается новая звезда левацкой философии – Майкл Хардт. Вместе с итальянским политическим философом Антонио Негри он пишет «Империю» – библию бунтарей нового века. Эллен Вуд совершенствует теорию накопления капитала. Эрик Райт уточняет структуру классов. Джоди Дин исследует механику и возможности новой публичности, представленной в социальных сетях. Роберт Бреннер разоблачает спекулятивные пузыри рынка не как ошибку системы, но как выражение ее иррациональной сути.
Новое поколение актикапиталистов при активной помощи профсоюзов провоцирует «битву в Сиэтле» против собравшихся там лидеров ВТО. Стюарт Таунсенд снимет об этом эффектный фильм с Шарлиз Терон, тоже всегда «подмигивавшей» левым. Эпидемия аналогичных беспорядков прокатывается по всей стране. Биполярный мир закончился, и внутренние конфликты обостряются. Возвращаются прежние классовые противоречия, и новая революция будет скорее напоминать классические битвы 1848 года, чем психоделический 1968-й. Подтверждая эту теорию, в 2011 году штат Висконсин парализует грандиозная забастовка, начавшаяся с протеста учителей. Сочувствующий кинопропагандист нового поколения левых – Майкл Мур («Капитализм: история любви»).
Вдохновляющий образ непокорного третьего мира под красным флагом воплощают теперь президенты Уго Чавес (Венесуэла), Эво Моралес (Боливия) и Лула да Силва (Бразилия). Мобилизация против второй иракской войны вернула левым тысячи активистов. Они даже оказали «критическую поддержку» Обаме, пообещавшему бесплатную медицину и больший контроль над корпорациями.
В десятых годах антиглобализм плавно превратился в движение Occupy. Это новая стратегия: захватываем общественные пространства и живем там. Приходим в банк и ложимся на пол. Проникаем в офис и начинаем там концерт. Марксистский рок продолжается: «Вернем себе улицы! Это наш город! Власть народу! Все принадлежит всем!» – скандируют тысячи на концертах нью-йоркской группы «Последний Интернационал», которая быстро вышла из клубов на большую сцену. Недавно эту «самую опасную группу XXI века» (так они любят называть себя сами) даже пригласили в шоу Леттермана (американский оригинал «Вечернего Урганта»).
Молодежь, которая вновь появилась у левых, черпает теорию и политическое вдохновение с сайта журнала Jacobin или из активистских новостейDemocracy Now! и играет ведущую роль в распространении протестных парков по всей стране. Московский поэт Кирилл Медведев с гитарой приезжает туда и поет вместе с ними «Интернационал» на английском.

http://primerussia.ru/article_materials/501