Форум

http://www.chri-soc.narod.ru/religiozno_filisifskie.htm

Религиозно-философские основы педагогической системы Н.Н. Неплюева

(Сообщение на конференции «Православная русская школа: традиции, опыт, возможности, перспективы» в Свято-Алексиевской Пустыни 14 мая 2012 г.)

Николай Сомин

I.

Николая Николаевича Неплюева хорошо знают в Свято-Алексеевской Пустыни как педагога и практика общинного движения. Неплюев – основатель удивительного православного Трудового Братства, в котором было четыре школы. Однако, должно заметить, что он был и замечательным русским религиозным философом. Неплюев выработал целую систему очень глубоких и богословски выверенных понятий, которая явилась теоретической основной всей его деятельности. В том числе – и деятельности педагогической. Это такие понятия как: верховный закон христианского откровения, дисциплина любви, обособление от зла, воспитание сознательного христианина и другие. Думается, что понимание неплюевской педагогики только углубится, если мы проследим, как эти в общем-то абстрактные понятия в руках Неплюева становились руководящими идеями.

II.

Целью всей деятельности Неплюева было построение, пусть в локальных масштабах, христианского социума, т.е. общества, живя в котором его члены обретали спасение. Сам Неплюев об этом писал так:

"Главная цель Братства - осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни, основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия".

Любовь к Богу и ближнему для Неплюева не просто одна из заповедей – у него она приобретает статус «верховного закона христианского откровения». Сам Неплюев в любви видел смысл жизни, и был совершенно уверен, что новое общество без любви немыслимо. Но для существования и развития такого общества нужен новый человек – человек любви. Ветхий человек жить в неплюевском обществе не может. Только новая тварь, подлинные христиане могут составлять новое христианское общество. Но увы, вокруг себя Неплюев таких новых людей не видел. Он писал:

«Чем более я жил и знакомился с жизнью, тем более я убеждался, что подавляющее большинство людей не умеет ил не желает ни думать, ни чувствовать, ни жить по христиански. Чем более я любил и понимал вечную истину правды воли Божией, тем менее я был способен мириться с тем, что было с нею несогласно в окружающей жизни...

С каждым днем умножались для меня доказательства того, что я имею дело не с учениками Христа Спасителя, а с людьми, систематически изменяющими Ему всем складом ума и симпатий своих, всем строем жизни и устоявшихся взаимных отношений".

Такими в основном оказались и крестьяне окрестных деревень. И хотя были попытки некоторых семей влиться в Крестовоздиженское Братство, но их ветхая закваска брала свое, и пробыв год-другой в Братстве, крестьяне уходили. Но Неплюев исповедовал великую идею: новых людей должны воспитывать сами братчики в своих школах. И он упорно ее реализовывал. Правда, ветхими были и дети крестьян, поступавшие в неплюевские школы. Неплюев по этому поводу замечал:

"Мне пришлось на деле убедиться, что на земле не рождаются ангелы. Дети любили меня, но большинство из них любило меня только на степени довольства человеком, который поставил их в сравнительно лучшие материальные условия и выражает добрые чувства к ним... Что касается до любви к Богу, - они долго не могли усвоить себе это совершенно новое для них понятие. Грубая гордость в самых разнообразных ее проявлениях, убежденный в своей правоте грубый эгоизм, грубое неуважение к человеческой личности, образу и подобию Божию, (...) самодовольное равнодушие ко всему возвышенному, доброму и прекрасному, (...) восторженное отношение к грубому, пошлому и безобразному, грубое суеверие на месте веры живой, (...) грубая требовательность по отношению к ближним и совершенное непонимание своих обязанностей по отношению к ним - вот грустная картина великих немощей, присущих в большей или меньшей степени огромному большинству детей того православного простонародья, которое народники стараются представить идеалом всяких христианских добродетелей и предлагают в учителя для интеллигенции вместо Христа".

Но тем не менее Неплюев сумел создать педагогическую систему, которая за 5 лет интенсивной подготовки делала из молодого человека не только специалиста в аграрном деле, но и настоящего христианина. В этом коротком сообщении мы не будем обсуждать, какими педагогическими приемами он этого добивался. Хотя педагогика Неплюева по своему замечательна, и тут, с необходимыми оговорками, можно провести параллели и с А.С.Макаренко, и даже с советской системой октябрят и пионеров (я имею в виду младший и старший братские кружки). Мы остановимся только на целях: какого же нового человека хотел воспитать Неплюев? Конечно же, христианина, полного любви к Богу и ближнему. Но с помощью выработанных им понятий Неплюев сумел придать этой общей цели достаточно конкретную форму.

III.

Какие же принципы были положены во главу угла его системы? Их, на мой взгляд, всего два. Первый – воспитание сознательно верующего во Христа человека. Подчеркиваю – сознательного. И второе – обязательное воспитание в молодых душах глубинного, но несколько непривычного на слух, свойства: дисциплины любви.

Сначала поговорим о первом. Для Неплюева сознательность христианской веры – принципиальна. Он писал: «я решил начать с воспитания крестьянских детей в сознательной вере в Христа Спасителя и сознательной любви к нему». И всегда он сознательность противопоставляет пассивному усвоению христианства. Для него только сознательная вера крепка. Кстати, в одном из фильмов о Свято-Алексиевской Пустыни промелькнула мысль о пассивном преподавании христианства. Так вот, должно сказать, что Неплюев думал иначе.

А вот как он определяет другое свое принципиальное понятие:

«Дисциплина любви есть верность братолюбию, согласованному с любовью к Богу и вечному делу Его сплочения любовью всего творения Его в одно духовное стадо, одну любовь. Для меня барометром дисциплины любви является главным образом то, насколько человек чувствует потребность личного единения в братолюбии и сознательно подчиняет свою волю, не другому человеку, не другой человеческой воле, а именно требованиям делу любви, осуществления реального братства в жизни».

Иначе говоря, дисциплина любви – это сознательное и по любви подчинение своей воли общему делу. Это и есть христианский коллективизм, без которого новое, подлинно христианское общество оказывается неосуществимым. Думается, что этим понятием Неплюев сумел сформулировать глубинную основу христианской общественности.

Далеко не у всех учащихся эти две добродетели удавалось выработать. Падшесть человеческая, выражающаяся в самости, эгоизме, стремлении «выбиться в люди», очень велика. И несмотря на все педагогические усилия Неплюева, только половина учащихся шла в Братство. А другая половина так и оставалась, по ап. Павлу, ветхим человеком и шла в мир, благо аграрное образование неплюевские школы давали превосходное.

Однако и половины было достаточно, чтобы Братство росло. Иначе говоря, идея воспитания внутри Братства новых людей, которые затем пополняли Братство, была Неплюевым блестяще реализована. Думается, что аналогичная проблема встает и перед Свято-Алексеевской общиной. И более того, это – главная проблема. Пустынь будет жить и развиваться, если гимназисты будут оставаться в общине. Разумеется, сейчас все хотят поступить в ВУЗы. И это правильно: в наш век без высшего образования – никуда. Но тут и загвоздка: ребята улетают в большие города, а возвращаются обратно, как я подозреваю, далеко не все. Поэтому думается, что создание Университета прямо в Пустыни – необходимость: тогда ребята будут оставаться в пустыни и она расцветет молодыми православными семьями.

IV.

Немного коснемся другого понятия, имеющего в неплюевской философии важнейшее значение – обособление от зла. Неплюев считал, что в этом падшем мире добро и любовь – слабые ростки, которых необходимо оберегать от нападения злых сил. Для этого зло и добро должны быть обособлены друг от друга. Если же добро и зло перемешаны, то нежные побеги добра будут забиты бурно растущими сорняками зла. Собственно, Господь так и сделал: Он учредил Рай и Ад, а между ними проложил глубокую пропасть. Царство Небесное цветет при полном обособлении от зла и злых. И по возможности нечто подобное надо осуществлять на земле. Отсюда локальное и совместное проживание братчиков, отсюда ограничения в контактах с окрестным миром, отсюда школы-интернаты – надо было так или иначе оградить и общину и школы от холодных ветров зла. Только при этом условии добро, причем, хорошо организованное, может благополучно развиваться. Таким образом, принцип обособления от зла рассматривался им как необходимое условие достижения результата.

Интуитивно, так поступали и поступают все христиане: они всегда пытаются создать свой, хоть и локальный, но христианский мир. И правильно делают. И Свято-Алексеевская община – такая же территория добра. И поэтому она должна быть ограждена от жестокого мира высоким забором – не физическим, разумеется, а духовным.

Хотя надо сказать, что принцип обособления от зла не абсолютен. Неплюев прекрасно понимал, что столкновение со злом неизбежно и готовил людей мужественных, умеющих, благодаря вере, противостоять ему. И тут принцип сознательности играл для него решающую роль.

V.

Ныне мир своими отвратительными грязными лапами нагло лезет в наш мир, старясь прельстить наших детей, развратить их, унести в тьму духовную. И опасность эта столь велика, что мы в ужасе, не зная как всему этому разврату противостоять. Думается, что опыт неплюевского Крестовоздвиженского Братства, оказавшегося непобедимой крепостью, должен быть обязательно осмыслен и освоен православным сообществом.

Спаси Господи.

14.05.12