Любая эпоха начинается с религиозной философии. Так было в Возрождение, так же в Новое время, так же получилось перед Октябрем. Без религиозного осмысления верований второй половины ХХ века невозможно понять и Перестройку. Грядет новая гуманистическая эпоха и в преддверии ее наступления необходима своя религиозная философия. Требуется дать религиозный ответ на вопросы, мучившие наших предков в прошлом, но еще не разрешенные в силу сложившихся обстоятельств. Что есть тайна Трех? Кто есть враг рода человеческого, и что за Дело делали наши Отцы? Божье, али сатанинское?
Глава 1. О необходимости новых начал в философии
Религиозное чувство еще никто не отменял. Отход от осмысления действительности через ортодоксальную религиозно-философскую призму порождает в душах вакуум, который тут же заполняется суррогатами оккультно-мистического характера, провозглашающих бессмысленность и абсурд, как культ. Я не очень люблю цитаты из «Собачьего сердца». Но на этот раз одна из них бьет точно в цель: «Разруха сидит в головах». Если человек поверит в бессмысленность и абсурдность своего мира, то руки опустятся сами собой. Он теряет главную мотивацию к деятельности, а имено веру. Не случайно ведущие западные идеологи информационной войны старались разыграть именно эту карту и всеми силами пытались подорвать веру в праведность советской деятельности. Рейнхольд Нибур, Иван Ильин, даже Геббельс и другие использовали методы оккультно-мистического шельмования страны Советов и не упускали случая, чтобы подчеркнуть «преступления богоборцев». . В послесталинскую эпоху при всяческом отсутствии религиозно-философского ответа со стороны СССР их мысли проникли в ментальное поле нашей цивилизации, впитались в сознание и со временем стали главенствующими в идеологии подавляющего большинства религиозно настроенных граждан. Сформировался лживый код, несущий смерть восточно-православному миру: «наши Отцы в 20 веке делали сатанинское дело».
Разрушительное действие этого ядовитого кода можно посмотреть на завершающем этапе жизни Страны Советов. Если применять к краху конца 80-х годов рациональные методы мышления, то поражаешься странному безумству народа, спецслужб, ученых и даже властей, которые без видимых экономических причин ввергли свое государство в регресс. Почти невозможно объяснить антисоветскую деятельность Александра Яковлева, Эдуарда Шеварнадзе, Егора Гайдара и ижи с ними, только причинами личной выгоды. Поражает нервность, фанатичная истеричность и безумная нерациональная ненависть к тому наследию, что оставалось в государстве после побед сталинского периода. Без религиозной философии нельзя понять этого явления, так же как нельзя понять странное нежелание народа возвращаться к успешным социальным моделям советского строя, хотя полный провал либеральных реформ рубежа веков уже всем очевиден.
Сейчас разрушительный код продолжает свою работу. Черносотенские измышления о «жидах-кровопийцах» Сергея Нилуса, и гегельянство Ивана Ильина, его ненависть к большевикам, считаются чуть ли не главными философскими концепциями русской современности. Окологностическая философия Ильина, его заигрывания с фашизмом (1) принимается на ура частью православного духовенства, посчитавшего, что любой, кто говорит о Боге, несет с собой благо. Между тем, и черносотенцы и Ильин воспринимались в штыки многими русскими религиозными философами. Бердяев считал, что в их измышлениях нет ничего христианского. Более того, от их «богов» веет чем-то холодным, горьким, гностическим. Странное дело, но многим даже сейчас не приходит мысль, что бог Ильина и Гегеля ничего не имеет общего с православным ортодоксальным Богом.
Идеи философии Ильина, по оценкам Николая Бердяева (2), через гегельянство впитали древние идеи гностической философии, считавшейся главным врагом православного христианства. Именно эти идеи разрушили главные устои советского общества (3), привели в диссонанс глубинные ортодоксальные установки цивилизации и заклинили рациональные механизмы жизни социума. По аналогии с оценками Бердяева русской революции 1917 года, можно сказать, что на конечных этапах перестройки простые люди действовали не разумом, а верой в то, что после разрушения всего наследия «сатанинского режима», жизнь сразу наладится сама собой. В этом действии был старый маркионский бунт против «Князя мира сего». В нем прослеживались старые гностические наветы, которые наблюдались среди части интеллигенции в предверии революций 1917 года. Вновь выползли наружу еретические верования и учителя. Народу показалось, что построенный им мир безнадежно плох и, чтобы избавиться от метафизического «зла», нужно снести страну до основания.
После перестроечной религиозной обработки люди испытывали шок от мысли, что жили в «сатанинской стране», и отпрыгивали в ужасе от своего же наследия и земного мира в целом. Духовный срыв вылился не только в маркионский бунт против советского мироздания, но и в апатичный нарко-алкогольный мор, прокатившийся от океана до океана. По масштабам потерь этот мор сравним разве что с чумными эпидемиями средневековья. Русский «демографический крест» поглотил более двадцати миллионов наших сограждан. В чем причина этого мора? Народ купился на лукавые уловки, поверил в ложь князей мира и принял тьму за свет. После проклятия государства народ стал «палить» себя заживо.
Почему же страна оказалась не готова к такому натиску лукавой метафизической лжи. Отрицание религиозной философии, канонизация материализма, бездумное закабаление философии немецкими авторами и уход в сторону от рационального осмысления ортодоксальных истоков своей цивилизации, - все это оголило один из главных флангов нашей идеологической обороны. В это оголенное место и ударил враг рода человеческого.
Советский Союз готовился к «горячей» войне и все сделал, чтобы в ней победить, но проиграл в войне холодной, сложенной из простейших религиозных мемов. Потери в этой войне схожи с потерями в войне атомной.
Русских сделали на псевдорелигиозных изувертах. Нас обманули и ввергли в разложение старыми гностическими софизмами, маскирующимися за псевдодуховные истины. И эти гностические выверты стали проводниками идеологии «Золотого тельца» и идеологии гламурного фашизма. Русские забыли, что ангелы тьмы могут принимать облик ангелов света. И поддались на их соблазны.
Сейчас выпадает отличный шанс для осмысления своих прежних поражений. Требуется работа над ошибками. И, как видится, истоки нашей геополитической катастрофы заключаются в том, что русские отвергли свою религиозную философию, которая помогала защищаться от гибельного влияния гностических мемов и идеологем. Эта религиозная философия являлась и является метафизическим оружием против врага рода людского и тех сил, что ведут непримиримую войну с ортодоксальным христианством.
Ортодоксальная идеология еще жива в народе. Она проросла корнями в коллективное бессознательное. Игнорировать ее невозможно. И чтобы добиться качественной и слаженной работы кодов и архетипов, ею рожденных, она должна быть заново осмыслена в свете наступления новой гуманистической эпохи, в которой восточно-европейская ортодоксальная мечта может главенствовать во всем мире. Эта мечта обеспечит непрерывное развитие человечества. Она станет столпом новой эпохи Знаний. Но прежде чем выдвигать новые лозунги нужно разобраться в своем религиозно-философском наследии и отделить в нем правду от кривды. Ортодоксия точная наука, имеющая в себе стройные идеологические схемы и конструкции. Отход от них способен привести к неправильной работе социального организма, как и во времена СССР, и к новым падением в окологностические ереси Маркиона, павлекианства и монофизитства.
Главное выяснить, что за Дело делали наши предки во времена СССР. Является ли оно сатанинским или божьим? И если есть в нем хоть зерна богоугодности, то как вырастить эти зерна правды в полноценную литургию Общего Дела, о которой мечтали Отцы. Мы плохо представляем религию, которую исповедуем. И от этого не в полной мере оцениваем тот великий подвиг, который совершили наши предки в 20 веке. Познать свои корни и вновь открыть перед собой главные цели ортодоксии — вот наша задача.
Православие сформировало ментальность народа и заложило в его культурно-историческую матрицу соответствующие коды поведения. Через веру они проросли в ментальность русской цивилизации. Большой комплекс наших архетипических образов выходит из богословия, вплетен в церковную службу, в литургию и прочно внедрился в подсознание нашей цивилизации. В этом ключе необходимо вычленить эти коды и с опорой на них осмыслить наследие предыдущих веков, начиная от Отцов восточно-православной Церкви, и продолжить линию до религиозных философов России девятнадцатого и двадцатого столетий.
Опора на эти глубинные коды поведения позволит не только понять свою культуру и религию, но даст возможность построить осмысленную концепцую развития с активацией потаенных верований и архетипов коллективного бессознательного. В этом заложен ключ к успешной реализации новой гуманистической эпохи.
Иван Киреевский мечтал об опоре науки и социологии на глубинную философию восточно-православной цивилизации (0). Он подметил необходимость такого шага и первым попытался реализовать свой грандиозный идеологический план. К сожалению, эта работа, только начавшись, так и не была доведена до какого-либо логического результата.
К сожалению, при Киреевском еще многое было не переведено. Не были изданы централизованные переводы Отцов церкви. А доступность тех книг, что уже издавались, была крайне низка. Киреевскому приходилось ездить по монастырям и разыскивать древние книги. Многие труды оставались в греческом варианте. Поэтому изучение патристики тормозилось. Разобраться в награмождениях замысловатых иностранных строк могли лишь люди, отлично понимающие греческий язык. Но таковых было совсем не много. Мудрость веков долгое время хранилась на полках монастырей и была скрыта не только от простого люда и научного сообщества, но даже и для самих служителей церкви.
Не удивительно, что в 18-19 века русские ученые заполняли пробелы в религиозном познании за счет латинских авторов средневековья, которые большей частью искажали восточную ортодоксию и считаются ею не иначе как заблуждающимися. Среди них были и Тертуллиан, и Уильям Оккам, и Фома Аквинский, и Августин Блаженный, и др. Естественно, их мысли преломляли видение восточно-православного христианства и давали неверное представления о его мистике и о тех целях и задачах, что ставились им перед человечеством. Такой искаженный взгляд на свои корни вел к неверной оценке самих себя. Ведь тот, кто смотрит на себя глазами оппонента, не способен верно оценить свою деятельность и ментальность. Интересно, что бы стало с психикой ягненка, который бы смотрел на себя глазами своего соседа - голодного волка? В научной среде мы наблюдаем странную картину. Для осмысления жизни восточно-православного общества используются западные религиозные практики объяснения мира. Идет странное замещение Гегелем христианской религиозной философии. Преклонение перед Кантом почему-то затмевает Платона. Ницше ставится выше мыслей Григория Нисского. Такая опора грозит когнетивными парадоксами, потому как заимствованная система оценок окружающий жизни будет противоречить глубинным убеждениям их носителей. Естественно этот западноцентричный подход ведет к искажениям в оценках своих корней и не позволяет вникнуть в суть явлений. Примерно так же мастер, выученный чинить только бензиновые карбюраторные двигатели, встанет столбом перед машиной с современным спортивным турбодизелем. Он будет ходить вокруг нее причмокивая, а затем решит, что все турбины наддува, высокое давление сжатия, форсунки и подогреватели это пустая блажь. Примерно так поступают излишне увлеченные западом ученые в отношении своей цивилизации.
Многие тринитарные установки восточно-христианских авторов сложны для понимания в примитивной дуальной дедуктивной системе западной логики.
Сейчас ситуация с доступностью патристики значительно упростилась. Подавляющее большинство греческих авторов переведено на русский язык. Многие их произведения выложены в электронные библиотеки в сети. Поэтому их мудрость доступна для изучения, как никогда прежде. Сейчас самое время воплотить мечту Ивана Киреевского в реальность и обратиться к истокам свой веры.
***
В основе ортодоксального христианства лежат мысли так называемых Вселенских учителей Церкви. Это Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Они опираются на предшественников, таких как Ириней Лионский, Афанасий Великий и других. Кроме того, были последователи, такие как Кирилл Александрийский, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Григорий Палама и др. И эти Отцы восточной церкви были ярыми противниками и смертельными врагами тех идей, что перекочевали из гностицизма и неоплатонизма к Гегелю, Канту, Ницше и Шоппенгауэру и другим. Поэтому не удивителен тот разлом, что переживает сейчас наша цивилизация. Заложенные в рациональное мышление установки противоречат кодам, хранящимся в нашем религиозном сознании. Чтобы понять эти несоответствия и исправить их, нужно изучить религиозное сознание своей цивилизации. Чем же отличается ортодоксальный Восток от аристотелевского Запада?
Вкратце в нашем социальном поле можно выделить несколько блоков религиозных архетипов. К примеру, Григорий Малинецкий (1) выводит четыре установки, которые лежат в основе современной глубинной идеологии русской цивилизации.
Будущее выше настоящего и прошлого. Духовное выше материального Общее выше личного. Справедливость выше закона.
В этой системе ценностей Целостность ставится во главу угла. Целостность здесь обладает гораздо большей бытийностью, чем расщепленность.
Как и во всякой двухполярной системе у ортодоксии существовал страшный враг — гностицизм. Это религиозно-философское учение возникло во втором веке навой эры и отличалось крайним пессимизмом по отношению к тварному миру и его обитателям. Гностическим идеологическим системам присущи иные коды. В них ставится во главу угла не целостность, а расщепленность.
Тем самым, первый полюс уловно назовем ортодоксальным, а второй гностическим по аналогии с крупнейшими религиозными течениями. Оба полюса работают как два противоположных идеала мотиваций Между полюсами часто возникают смежные философские концепции, впитывающие коды из двух источников. В промежутке возникают вихри ментальной турбулентности.
Ортодоксия и лукавый гностицизм, считающийся глубокой ересью, соперничали друг с другом, устраивая в истории мощнейшие столкновения, что приводило к войнам и геополитическим катастрофам. Часть кодов редуцировалась, другая часть наоборот росла, рождая интересные конфигурации мысли. Можно вспомнить споры Иринея Лионского с гностиками, Тертуллиана с Ермогеном, прочитать про борьбу ортодоксов с манихеями, монофизитами, арианами, павлекианами, богомилами и т.д.. Можно посмотреть на соперничество с восточной и западных христианских церквей. Если рассматривать католическую ветвь христианства, то и здесь мы увидим спор о филиокве и дальнейший спор об универсалиях, который по сути и разрушил западное христианство. Доминиканцы боролись с катарами. Споры католиков и протестантов стали продолжением этих больших интеллектуальных столкновений. Потом схватились Мюнцер и Лютер, Рашенбуш и Нибур, и, если хотите, Маркс и Гегель. Вспомним «преодоление отчужденности» у Маркса и анархо-индивидуализм гегельянца Макса Штирнера, а так же добавим в перечисленную плеяду и русских философов с их идеалами Целостности. Тем самым, получим глобальную схему движения человеческой мысли:
Ортодоксия Гностицизм Y Скептицизм
Между тем, есть и третий путь. Это путь скептицизма. Это путь отрицания и отношения к миру, как к смешной иллюзии. Его тоже можно наблюдать в веках европейской мысли. Скептицизм существовал еще в древней Греции и значительно повлиял на мировоззрение греков. Если ортодоксальная и гностическая системы провозглашают духовное движение, с разницей в знаке и в отношении к целостности и к миру, то скептицизм это отрицание духовного движения. Вспомним спор Карнеада и Катона Старшего, и мы поймем почему Греция оказалась под властью Римлян. Скептицизм подавил жизнеспособность античной Греции и сделал ее апатичной. Только христианство вновь возродило дух греческой цивилизации и позволило вновь ей возглавить движение человечества в истории. Давайте вкратце рассмотрим, откуда взялись эти три направления мысли и что лежит в их основе.
Глава 2. Ортодоксия, как религиозно-философская система
Начальный импульс для ее формирования сделала греческая философия. Сократ и Платон заложили основы этой системы. Затем Отцы церкви придали ей целостность и дали метафизическое обоснование. Отцы черпали вдохновение из Евангелия и сочинений апостолов. В первую очередь апостола Павла. С опорой на лучшие достижения греческой философии они развили мысли первых учеников Христа и превратили их в стройную догматическую систему.
Главная мысль Отцов состоит в том, что человек, созданный «по образу, по подобию Божьему» (2), должен в своем развитии превратиться в тварного бога — помощника Творцу.
Ириней Лионский пишет о Сыне Божием «Он стал Сыном Человеческим для того, чтобы человек сделался сыном Божиим» (3) Афанасий Великий продолжает тему: «"Божие Слово ... вочеловечилось, чтобы мы обожились" (4). Василий Великий подытожил слова предшественников и заявил, что он, как и все люди, это «тварь, получившая повеление стать богом». (5)
Тем самым, по мнению Отцов, сам Бог повелевает человеку стать своим помощником и превратиться в тварное божество. Этот наказ может быть реализован только в синергии с Богом. Своими усилиями достигнуть это невозможно. Спор Августина Блаженного и Пелагия (6) показал, что без духовного наставника человек в одиночку не способен достигнуть поставленной перед собой цели. Только Бог тянет к себе человека. Духовное влияние очищает человека, приобщает его к нетварным энергиям Бога и преобразует его. Духовное здесь не противопоставляется материальному. Оно дополняет его и является управляющей программой материи. Духовность здесь призвана тянуть к себе плоть и материю. Здесь кроется код: Духовное выше материального.
Но как происходит это обоженье? св. Ириней Лионский заложил в христианство одну из самых главные его составляющих — это отношение к истории. В нескольких словах его концепция заключается в следующем. Христос пришел в мир переделать все то, что нарушил Адам. Он разбил барьеры, лежащие на пути человеческой истории. «И обольщение ... разрушено посредством истины» (7) Бог-Сын исправил потенции мира и открыл человеку путь к обоженью. Далее развитие человека от низшего состояния к высшему идет под предводительством Христа. Акт преобразования мира и осуществления богочеловеком замыслов о человеке Ириней Лионский назвал анакефалеосисом. (По-гречески, переоглавление) (8)
Всилий Великий, осмысливая учение Иринея Лионского, написал две великолепнейшие главы своей книги «Беседы на Шестоднев». В них он заключает, что полученный человеком дар быть созданным по образу Божьему, должен быть реализован усилиями человека в добродетели. (9) Тогда человек начнет взростать ввысь и будет становиться по подобию Божьему. Другими словами, человек должен самостоятельно тянуться к вершинам своей обоженной сущности. (10) Бог дает лишь потенциал обоженья. Он открывает перед человеком ворота в вечность. Но вот пройти в эти ворота и начать возрастать должен сам человек. Своими усилиями он должен тянуться к идеалам.
Тем самым, акт возрастания к высшим идеалам богочеловеческой сущности невозможен без деятельного участия в нем самого человека. В этом ключе человек представляется, как сотворец Христова преобразования. Человек участвует в анакефалеосисе и развивает успех Христа. Его преобразовательная и восстановительная деятельность осуществляется в истории. Как сказал Василий Великий «история (творения) есть воспитание жизни человеческой». (11)
Как должен себя вести человек в потоке истории? История у Иринея Лионского это необходимое условие обоженья. История человечества ведет человека к его Золотому Веку, который видится не в прошлом, а в Будущем. Начало этого века Ириней Лионский видит в установлении на земле Царства Христа. (12) Именно стремление к идеальному царству и далее к Новому миру выступают у Иринея Лионского, как главный движитель истории. Весь исторический процесс стремится к этому идеальному устройству. И по Иринею Лионскому, установление такого царства невозможно без достижения человечеством определенного возвышенного состояния. Золотой век наступит только тогда, когда человечество готово будет его осуществить. Тем самым совершенствование человечества приближает наступление такого идеального общества. И колоссальную роль в этом становлении отводится самостоятельным усилиям самого человека и общества. В этой концепции видится код: Будущее важнее настоящего и прошлого.
Удивительным образом эта концепция повлияла на восприятие истории христианскими святыми. Для восточной патристики история начинается с сотворения мира, спотыкается о грехопадение и превращается в трудное становление душ человеческих, растянутое в веках. После боговоплощения наступает перелом, и человечество совершает преобразовательный рывок вперед.
Но как маленький человек способен совершить этот большой рывок? Ответ кроется в учении апостола Павла. Для него человек становится Человеком, соединяясь с ближними в огромное единое Тело Христово. (13) Человек, стремящийся к целостности всего человеческого рода, соединяясь в общественное Тело, скрепленное единой верой и идеологией, превращается в огромного великана, помощника Божьего.
Апостол Павел, а затем Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский развили эту мысль в целую систему тринитарного учения. Главная их мысль состоит в том, что человек должен сделаться по подобию божьему, соединившись по подобию Троицы. Человек должен жить в божьем коммунизме.
Другими словами в идеальном обществе, как в Троице, есть свои личности, общность и сущность. Личность не растворяется в общности, но и не отделима от нее. И у всех одна сущность. И эта сущность сделана Христом богочеловеческой. (14) В этом состоит великая тайна Трех. То есть тайна единения личностей в общность. Правда, человеческий род еще не соединен так же целостно, как Троица. Но это значит, что замыел о человеке реализован не до конца. Человек еще только должен соединиться в огромный организм по примеру Троицы. В этом видит идеал устройства человеческого рода святой Кирилл Александрийский: «Уже в предшествующих рассуждениях мы не без основания говорили, что образ Божественного единства и существенное тожество и совершеннейшее взаимопроникновение Святой Троицы должно находить отражение в единении единомыслия и единодушия верующих»... «Христос, взяв существенное единство, какое Отец имеет с Ним, а Он с Своей стороны с Отцом, — желает объединяться некоторым образом и нам друг с другом, очевидно так же, как Святая и Единосущная Троица, так что одним мыслится все тело Церкви, восходящее во Христе чрез ... соединение двух народов в состав одного совершенного». (15)
Отсюда имеет свое начало принцип Соборности. Человеческий коллектив выступает, как Тело богочеловека. Каждая личность бесценна и уникальна по природе, как ипостаси Троицы. Личность должна быть органично вписана в это Тело и нисколько не умаляться им. Однако личность не должна и противопоставлять себя обществу , а должна максимально взаимопроникаться с ним в литургии Общего Дела, при этом не сливаясь с ним и сохраняя свои ипостасные черты. В этом большом Теле личности находят свою свободу, самореализацию, творческую активность и применение своим силам. Это сложно представить и реализовать, однако представить и реализовать нужно. Отсюда родился код соборности: Общее важнее частного
Как должно идти развитие человека и что он должен предпринять на земле, объединившись в большой божественный организм? На эти вопросы отвечает св. Максим Исповедник. Отличную работу по осмыслению его учения предприняли теологи ХХ века, такие как С.Епифанович (16), В.Лосский (17) и др. Они проанализировали и развили мысли Максима Исповедника.
Богословы ХХ века заговорили о преобразовании земли в рай, соединении ее с Небом и умопостижении невидимого Мира логосов, являющегося переосмысленным Миром идей Сократа и Платона. У Максима Исповедника речь идет о коренном преобразовании Земли и Вселенной. И это есть литургия Общего дела.
Что это за Общее Дело? На эту тему размышляли Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие. И их мысли нашли своею визуальную театрализованную символизацию в церковных литургиях Василия Великого и Иоанна Златоуста.
В этом ключе, для становления большого человека на первый план выходит земная деятельность, являющаяся научением сотворчества с Богом. «Вера без дел мертва» (18). И эти Дела человек обзан делать в своей чувственной вселенной. Он должен преобразовать ее и преподнести Богу (19). Тем самым он искупит грех. Максим Исповедник в сложной форме выражает мысль, что через человека вселенная пала, через него она должна и восходить. (20) Васиий Великий считал, что Вселенная сотворена в качестве училища, где человек учится быть тварным богом. (21) В этом видится код: Необходимо учиться сотворчеству с Богом
На страже этого творческого преобразования стоит справедливость. Вспомним притчу о талантах серебра. Человек, не реализовавший свой творческий потенциал и опустивший руки, получает наказание. Другой же человек, развивший свои таланты и всемеро приумноживший их, получает заслуженную награду. В этом видится божий закон, который гораздо важнее придуманного людьми закона земного. В этом видится код: Справедливость важнее закона
Но как преобразовывать себя и мир? Для этого нужно хотя бы начать его познавать. В споре между Григорием Паламой и Варлаамом (22) раскрывается вопрос, как человек должен познавать мир. Раскрывая секреты Замли и Вселенной человек всматривается в законы существования мира и по картинам творения познает его Творца. В этом ключе так важна познавательная и преобразовательная роль науки. Здесь наука играет колоссальную религиозную роль. Но познавательная способность науки имеет свой предел. Далее в дело вступает безмолвствующее созерцание Бога, то есть исихазм. Бог сам открывает себя человеку в той мере, как тот может Его вместить. (23) Но значит ли это, что священное безмолвие отменяет рациональное логическое знание? Святоотеческое писание отвечает категоричное Нет!
Взобравшись духовным созерцанием ввысь и познав идеалы Мира логосов, человек переживает катарсис. В преображенном состоянии он должен спуститься вниз, в свою материальную вселенную, чтобы приступить к ее преобразованию. И здесь познание законов мироздания, преподнесенное наукой, становится незаменимым. Зная эти земные законы, человек может исправлять и восстанавливать падшую вселенную в соответствии с познанными законами Мира логосов. Исихазм и наука идут рука об руку и совместно открывают Свет истины. Тем самым можно выделить еще один код: Свет знаний побеждает тьму.
С помощью познания и исихазма можно созерцать Бога и даже получить некоторое Преображение. То есть пережить духовный катарсис и очищение. Однако вот полноценного обоженья можно достигнуть только по примеру Христа, то есть через добродетель, подвиг и служение в Деле Домостроительства Христова. Об этом говорит Григорий Богослов (24) и Василий Великий (25). В задачи человека входит не накапливать материальные богатства в чувственном мире, а создавать истинное богатство состоящее из добрых дел. Пережив катарсис и научившись ратоборству с лукавым, следующим шагом для обожения является социальная активность и миру, то есть мессианство. (25), (26), (27) Здесь можно выделить код: Служение выше владения
Высший смысл земного существования человечества заключен в научении быть тварным богом и в прославлении Вселенной. В этом ему помогают вера, творчество, наука, знания, социальная активность и симфония всех частей сформированного в государстве общества. Тогда человек обожится и перейдет на новый этап своего существования, где будет сотворить с Господом. И этот переход описан в Откровении Иоанна Богослова. В этой картине нет места человеку, как безвольному существу. Прославление Вселенной и обоженье достигается человеком своей деятельностью в синергии с Богом.
Конечно, коды закладываемые этой философской системой, не лежали без дела. На протяжении веков они толкали человечестве к активности. Многие из этих кодов питали эпоху Возрождения. Другие наиболее ярко вылились в протестантизме. Но цельно вся эта ортодоксальная картина использовалась далеко не всегда.
Духовное выше материального Будущее выше настоящего и прошлого Свет побеждает тьму Необходимо учиться сотворчеству с Богом Справедливость важнее закона Служение выше владения Общее важнее частного
Весь этот комплекс кодов и положений является лишь частью большого интеллектуального целого русской цивилизации.
Список использованной литературы
0.Иван Киреевский, О необходимости и возможности новых начал для философии, Впервые: Русская беседа. 1856, II, отд. "Науки". Здесь по: И.В. Киреевский "Критика и эстетика". М., 1979 http://az.lib.ru/k/kireewskij_i_w/text_0120.shtml
22. Иоанн Мейендорф, Православие и современный мир, глава св. Григории Палама, Его место в предании церкви и в современном богословии, Минск: "Лучи Софии", 1995. http://krotov.info/library/13_m/ey/yendorf_018.html
Отправлено: 07.02.14 23:31. Заголовок: Глава 3 . Гностики ..
Глава 3 . Гностики
Но был противник у ортодоксии. Это гностические секты, воспринимающие материальный мир и его развитие в штыки. Концентрированное воплощение кодов от двух противоположных концепций рождало в интеллектуальной среде большую войну, которая длится уже вот два тысячелетия. В мировой истории ведется эта борьба. Через соперничество кодов ортодоксии с кодами ереси гностицизма можно рассмотреть многие непонятные доселе процессы европейской и мировой жизни.
С началом проповеди евангелия были религиозные лидеры, которые воспринимали христианство по-своему. Наиболее крупным и опасным противником ортодоксльного апостольского христианства были гностические секты, оформившиеся во втором веке н.э. Гностики Маркион, Ермоген, Валентин, Василид и др. создали альтернативную философско-религиозную систему, пропитанную крайним пессимизмом по отношению к сотворенному Богом материальному миру.
Одним из основателей гностицизма считается некий Валентин. Он получил образование в Александрии и после некоторых исканий родил на свет свою религиозно-философскую систему. В середине второго века он приехал в Рим и основал религиозную общину. Его метафизика отличалась высокой сложностью и многоэтажным сомном богов, среди которых творец мира занимает самое низшее положение. Тридцать этажей небес у Валентина занимают выдуманные боги, составляющие комплекс Плеромы. В этой недосягаемой для материи Плероме и обитает «истинное» знание. Мир в понимании гностиков возник в результате несогласованного поступка одного из низших эонов, а именно Премудрости, родившей несовершенство (1), результатом чего явился на свет и сам творец мира. Этого Творца мира гностик Маркион из Понта отождествлял с библейским ветхозаветным Богом. Святой Ериней Лионский, интеллектуально разгромивший гностиков еще во 2 веке, пишет о Маркионе следующее: «Он бесстыдным образом богохульствовал, говоря, что проповеданный законом и пророками Бог есть виновник зла, ищет войны, непостоянен в своем намерении и даже противоречит Себе. Иисус же происходил от Того Отца, Который выше Бога Творца мира и, пришедши в иудею во время правителя Понтия Пилата, ... явился жителям иудеи в человеческом образе, разрушая пророков и закон и все дела Бога, сотворившего мир» (2) Отсюда можно выделить главный лживый код гностицизма — Есть иной истинный непроявляющий себя бог, стоящий превыше творца.
По мнению, Валентина, творец самонадеянно без разрешения Плеромы создал мир из материи, которая сама является источником зла и греха. Поэтому мир объявляется безнадежно злым, греховным и неисправимым и главную задачу духовного человека гностики видели в освобождении от оков материи. Святой Ириней Лионский называл такие измышления баснословием. Однако эта очевидная ересь ввиду своей сложности и благодаря сладковатому привкусу духовной прелести, стала постепенно захватывать умы язычников в римской империи и приобрела силу главного врага христианства, по сравнению с которым гонения светских властей имели лишь второстепенное значение. Дело Валентина подхватил некий бывший философ-стоик Гермоген (гностик), живший во втором веке в Африканской провинции Империи. Он утверждал, что материя является совечной творцу и субстанционально не равна ему. Именно в этой материи кроется причина зла, противодействующая сотворенному миру и разрушающая его. (3) Так как материя совечна богу, то она и неисправима. Здесь можно выделить код — Материальный мир и его грехи неисправимы.
Грехопадения человека в раю для гностиков не существовало. Человек для них изначально был зол и неисправим. Библейская притча о змее трактуется ими в свете получения «истинного» и «высшего» знания через змея (4), явившегося посланником высших эонов, с целью выведения человека из оков рая. Христос так же противопоставлялся творцу и расценивался гностиками, как посланник «истины» иного нетварного мира (5). Тем самым в задачи человека ставилась главная цель избавиться от оков тварного мира. Здесь можно выделить код — Свет истины лежит вне сотворенной материальной вселенной.
Но как быть с человеком и человечеством? Странная мысль о изначальном греховном строении человека развилась в систему многоуровнего человечества, где человеческий род объявляется неоднородным. Гностики не могли приписать себе изначальный смертоносный грех, поэтому придумали теорию о том, что они являются детьми иного бога, нежели творца. Они называли себя детьми Плеромы. Себе они изначально приписывали спасение, полученное по рождению. По-гречески они называли себя пневматиками. Это самая «высшая» ступень человечества, «соль земли». Это уже изначально духовные. люди Считая себя сыновьями Плеромы эти «избранные» разрешали себе делать все, что заблагорассудится, включая преступления и обман. Более того, они считали преступления неким ухарством, направленным против злой материи, заявляя, что «злому миру отдают злом, а духовному духом». (6) На ступень ниже себя они ставили неких психиков, то есть второй род людей, имеющих шансы на спасение. Эти люди появились на свет в результате вмешательства в процесс творения сил Плеромы. Эти высшие силы несколько «улучшили» некоторых из людей. Но это улучшение еще не реализовано окончательно. Этих людей требовалось только еще вывести из оков материального мира. Именно на них, по мнению гностиков, направлялось миссия Христа. Психики должны были строго соблюдать все аскетические практики. Третьим видом людей гностики считали так называемых гиликов, то есть вещественных людей, созданных из земли. Они целиком и полностью являлись произведением злого творца, не имеющими даже капли Плеромы, отчего не способными к спасению. Чтобы они ни делали и какую праведную жизнь бы не вели, эти люди считались мусором, приготовленным для уничтожения. Здесь видится код — Человечество разделено на избранных и проклятых.
Объединение человечества воедино считалось недопустимым. В этой концепции рост человека и прорыв его к «богу» возможен только при разрушении оков сотворенного мира. Ненависть к плоти, к материи и к миру выливалась у гностических сект в резню. В моменты крайней военной опасности расплодившиеся гностические секты устраивали набеги на города Византийской империи. Памятны войны павликиан в 7-9 веках. Такое же отношение свойственно и приемникам павликиан — богомилам, катарам, альбигойцам и другим окологностическим сектам средневековья. Без понимания гностицизма невозможно понять жестокости современных балканских войн и той резни, что устраивали балканские фашисты во Второй мировой войне. Ведь именно на этих территориях были сильны тысячелетние гностические традиции секты богомилов. Убивая людей, они верили, что «освобождают» их от оков злой плоти. Для гностиков материальный мир представляется безнадежно неисправимым, часть людей объявляется мусором, а знания, являются инструментом разрушения мира и «освобождения» от оков материи. Миссию Христа они трактовали, как подготовку к Голгофе и конечное умерщвление плоти. В этом состоит жуткий пафос гностицизма и его основное противоречие с ортодоксией, где вершиной христианства считается Воскресение Христа и обоженье плоти. Здесь видится главный код гностицизма - Уничтожение мира в ничто, это конечная цель мироздания.
Тем самым гностицизм определяется по нескольким крупным кодам:
Есть иной истинный, не проявляющий себя бог, стоящий превыше творца Материальный мир и его грехи неисправимы Свет истины лежит вне тварного мира Человечество разделено на избранных и проклятых Уничтожение мира в ничто есть конечная цель мироздания
Все учения, опирающиеся на эти коды, признаны ортодоксией за опасные ереси. Однако гностические корни до сих пор просматриваются во многих философских системах Европы. Старые коды, что «Мир и материя - неисправимое зло» и «в человеческом роде не должно быть единства», вышли из гностицизма, как вирусы, и стали впитываться в те или иные течения христианства. Монофизиты, манихеи, монофилиты, некоторые баптистские течения и даже Блаженный Августин поддавались их влиянию. Большое влияние эти коды оказали на становление западной науки. Огромную роль гностические мысли играли в философии модерна в том числе и философии Гегеля, тоже трактовавшего христианство, как религию галгофы. Но своего апогея они достигли в оккультном немецком фашизме.
Скептицизм
Помимо двух магистральных путей философии, ортодоксального и гностического вспомним и третий путь, как отказ от любого пути. Это скептицизм. Он опирается на представления о мире, как иллюзорном образовании, в котором ничто, даже разум не имеет своей реальности. Скептицизм это отказ от ортодоксии и от гностицизма, это отступление от исторического предназначения и замыкание в себе. Высшей ценностью здесь является сам человек, причем в его низменном, грубом варианте. Человек, как животное — вот, что выходит на первый план в такой философии и объявляется истинным. Вспомним скептическкий период в Академии Платона, вспомним вторую римскую речь Карниада, вспомним Пиррона с его тематикой свинского счастья в бессмысленном неведении и мы поймем, что смысл скептицизма заключается в предельном отказе от высшей человеческой природы и в погружении в мрак неведения. Этот путь близок к гностицизму, но скептицизм избавлен от его страстного намерения разгромить Творение. Путь скептицизма это скатывание к удовольствиям, животным страстям, к снятию табу, к потаканию потаенным влечениям и к низменным животным инстинктам. Похоть, страх, азарт, выгода, гедонизм, тщеславие и себялюбие становятся истинными ценностями в таком обществе. Крайний скептицизм это путь отрицания всего высшего и дорога в животное неосмысленное прошлое. Если мир иллюзия и в нет ничего вечного, то человеку предлагается жить всем, что важно здесь и сейчас, то есть инстинктами. Для крайнего скептика нет высших мотиваций, есть только низменные неосмысленные желания и страсти.
Список использованной литературы
1.Ириней Лионский, Против Ересей, Книга Первая, Глава 2, абз.3. http://azbyka.ru/otechnik/?Irinej_Lionskij/vs_eres=1_1 2.Ириней Лионский, Против Ересей, Книга Первая, глава XXVII, абз.2 3.Тертуллиан, Против Гермогена. http://azbyka.ru/otechnik/?Tertullian/protiv_germogena=1 4.Ириней Лионский, Против Ересей, Книга Первая, глава ХХХ, абз.15 5.Ириней Лионский, Против Ересей, Книга Первая, глава ХХХ, абз. 12 6.Ириней Лионский, Против Ересей, Книга Первая, глава VI, абз. 3
Отправлено: 07.02.14 23:32. Заголовок: Глава 4. Похищение ..
Глава 4. Похищение Европы
В соперничестве двух крупных течений религиозной мысли, то есть ортодоксальной и гностической, прошли два тысячелетия христианской истории. Гностические и ортодоксальные коды, выплескиваясь из духовной среды, проникали в мир светской философии и рождали в Европе замысловатые картины общественных идеологий.
Европейская мысль являет собой отличный пример, постепенного, плавного, осознанного отпадения от ортодоксальных истин. Сначала Тертуллиан, в своем религиозном умствовании отверг достижения философии и с пафосностью провозгласил антиномию Иерусалим — Афины. Светские науки и философия расценивалась, как вводящая в ереси опасная игра. (1) Его переход в секту монтанистов стал логическим завершением его духовного поиска. Его культ неосмысленности веры и раскультуривания, как пути к Богу, была почерпнута философами Нового времени, к примеру Руссо (2). Архаика у Тертуллиана выступает, как идеал. Понятно, что его взгляды резко отвергались ортодоксальными мыслителями. Затем Августин Блаженный внес в западную идеологию три кода, которые имели колоссальные последствия для западного христианства. Первый код это мировой дуализм, заключенный в разделении Града земного и Града небесного. Это разделение стало неявным проводником манихейской дуальности, (3) которой в молодые годы «болел» Августин (4). Эта же дуальность, помноженная на учение Августина, стояла у истоков спора о Фелиокве. Средневековый спор об исхождении Святого Духа в католической традиции надломил ортодоксальные представления о Троице и ввел в средневековое поле западной схоластики основы для подрыва догматов восточной церкви. Именно эти идеи разрушили цельность Троицы, вылились в победу номинализма в западной схоластики и далее разрушили краеугольные камни западного католичества. Мир потерял свою целостность.
Второй код это ветхозаветная идея предопределенности (5). Она в свою очередь вылилась в учения об избранности одних и неизбранности других (6). Естественно, она отвергалась даже католичеством, утверждавшим, что после Воплощения все люди получили шанс спастись. Однако через Августина она перекочевала в реформацию в кальвинизм и верования частных баптистов. Вернулся гностический код об избранности одних и проклятости других.
Третьим заблуждением стала идея хилиазма, как уже наступившего Тысячелетнего царства Христа уже сразу после первого пришествия. Такая позиция искажает хронологию книги Апокалипсиса Иоанна Богослова. Благодаря своеобразной трактовке Августином тысячелетнего царства, в Европе появились предпосылки для зарождения хилиастических ересей Средневековья, носители которых резонно замечали, мол, если благое тысячелетнее царство уже наступило, то почему же жируют только церковники и аристократы, а остальные христиане жуют солому и мрут с голоду? Такое «тысячелетнее царство» их не устраивало и народные массы желали установления иного порядка. Монах Иоахим Флорский (7) в конце 12 века вспомнил аполинариевские ереси первых веков христианства и провозгласил доктрину царства Святого Духа, грядущего после вселенской катастрофы. В этом царстве все должны быть счастливы и духовны. И чтобы приблизить его наступление требовалось только приблизить катастрофу, заодно поквитавшись с уже существующим царством церковников. По Европе прокатились волны хилиастических крестьянских войн, призванных смести старые порядки и установить новое «справедливое царствие Духа»: гуситское движение, анабаптизм в эпоху Реформации, начавший принимать агрессивную форму в 1520‑е годы, английская революция 1640–1660 гг. и др. Но об этом чуть позже.
Третьим философом, внесшим в формирование религиозной западной системы огромный вклад, стал Боэций. Поставленный Боэцием вопрос (8) о бытийности Мира Идей вылился в самый грандиозный спор средневековой схоластики., получивший название спора об Универсалиях. В чем заключался спор об Универсалиях? В предельном своем пафосе западные умы гадали, есть ли Мир Идей Платона? На этот счет было три мнения. К двум противоположным мнениям «да-нет» добавилось учение Фомы Аквинского, который окончательно утвердил в католичестве дуальную философию Аристотеля (9). Его усилиями Мир платоновских Эйдосов (Идей) был помещен внутрь Бога. Вместо него водружена сложная метафизическая конструкция, помещающая Универсалии, как проекции из мира Эйдосов, в сознание людей. Естественно такое сооружение не могло долго оставаться без критики. Уже через столетие победило учение номиналистов, разгромившее томизм Фомы Аквинского. Номиналисты заявляли о полном отсутствии Мира Идей(10) . Он провозглашался иллюзией человеческого сознания. Наука слопала это утверждение, еще не понимая насколько ядовитым оно окажется для нее самой. . Если Мира Идей нет, то мир развивается не по законам Идеалов, а по своим собственным. Номиналисты заключили, что мир самодостаточен. Бог же трансцендентен, Он якобы самоустранился и наблюдает за миром издалека. В итоге это учение разорвало связь Бога и его Творения и предопределило появление философии деизма, утверждающего невмешательство Бога в дела мира, почти полную автономность мироздания и, главное, провозглашавшую невозможность изменение человека и его греховной природы (11). Кроме того, номинализм утвердил и аристотелевский культ индивидуума, как более бытийной субстанции, нежели чем общность. Кроме того, номиналисты разрушили базис для главного христианского догмата о Троице. Если нет Мира Идей, то нет и связанных с ним общностей, то есть родов и видов. Номиналисты утверждали, что эти общности имеют вторичную бытийность, являющуюся порождением фантазий сознания. Если применить их философию к догматам о Троице, то Троица «разваливается» на три разных бога, которые только соединены друг с другом каким-то договором. Из этой мысли пошло искажение западного христианства, которое не преодолено на Западе до сих пор. Именно это искажение вылилось в чудовищные последствия для европейской науки и политики. Ну к примеру, есть ли связь между «разрушением» Троицы и печами Освенцима? На первый взгляд вопрос абсурден. Однако связь прямая. Если в Троице нет единосущной связи, которую отвергли номиналисты, то Отец и Сын и Дух это три разных бога. Если Бог сотворил такой «несовершенный и неустойчивый» мир, то виноват в этом сам Творец. Сын, провозгласивший Евангелие и отменивший закон Моисея, выступает соперником Отца. Именно в этой конфигурации заключается маркионский бунт гностиков против творения, который вылился в последствии в главный тезис о необходимости уничтожения этого несовершенного мира и «неполноценных» людей его населяющих. Этот код после пертурбаций воплотился в философии Ницше и далее на практике в немецком нацизме. Поэтому заигрывания с богословием и разгром доказательств, которые патристика формировала на протяжении 14 веков своей истории, чреваты катастрофами вселенского масштаба.
***
Первые номиналисты и их последователи философы-деисты даже не предполагали, к каким заблуждениям может привести их система. Отказ от Мира Идей приводил к умозаключению, что сотворенный мир стационарен. А его изменчивость можно объяснить движением по кругу, по примеру движения шестеренок в часах. Некоторые деисты заявили, что «Бог почил» и не вмешивается в свое законченное творение. Он абсолютно трансцендентен. Но как объяснить существование зла? Видимо, оно тоже часть механизма функционирования мира? Деисты, под давлением открытий Ньютона, стали размышлять о мире, похожем на часы, которые были собраны и запущены Богом, а Лейбниц вывел теорию оправдывающую существование зла (12). Выходило опасное заблуждение, что для идеального функционирования «часов» нужна шестеренка под названием зло. Вернулся код о допустимости использования зла в этом «злом мире». Этот код стал еще одной лазейкой для проникновения гностического яда в светскую идеологию Запада.
Мир, как часы, отвергал развитие. Его конечной целью провозглашалось достижение идеального баланса и остановка истории. Этим собственно и занялись властьимущие в тех регионах мира, где деизм дал свои всходы. В первую очередь это, конечно, Англия. Деизм рассматривал человека, как неизменное существо, призванное организоваться наиболее эффективным образом, чтобы затем прекратить развитие в этом «конечном» состоянии. Почему-то таким состоянием английские либералы посчитали всеобщую безудержную конкуренцию и войну всех против всех, ограниченную только рамками закона. Социал-дарвинизм Спенсера и теория Мальтуса приобрели вид псевдорелигиозной философии.
Понятно, что человеческая совесть не могла смириться с тем, что в мире допустимо зло и война всех против всех. Внутренние убеждения людей стали противоречить тем «доказательствам» «идеального» состояния мира, что представляла деистическая философия. В итоге, разум мыслителей, не в силах развенчать гениальное заблуждение деистов, пришел к странному заключению. Если Мир построен как часы, а зло это одна из шестеренок, то тот творец, что выстроил этот мир, сам не чурается зла. А значит он несовершенен. Как только это было произнесено вслух, то в мировую философию хлынули коды гностических ересей, пустившие опасные соцветия в Европейской ментальной среде.
Некоторые философы брались объяснить, как так получилось, что бог трансцендентен миру и не связан с вселенной. Были вспомнены неоплатоновские и гностические учения о мире, как о случайном, непреднамеренном творении. Что-то у бога пошло не так, он «чихнул» и появился тварный материальный мир. Такие мысли объявленные еще во времена Отцов церкви ересью, вновь стали завладевать умами философов. Если мир не имеет глубоких оснований в Боге, то он ни что иное, как случайная иллюзия, которая по закону мироздания должна «рассосаться». Тезис об иллюзорности мира понравился западным философам и стал активно развиваться. В западной философии началась игра в поиски иллюзорности мира.
Но ведь что-то должно быть в этой иллюзии реально. Декарт ответил, что да. Это разум. Если трансцендентный бог это «мысль, мыслящая саму себя» (13), то познать его можно только разумом. Он один имеет основание и истинность. Именно рациональность, как культ внутри иллюзорного мира, предопределила становление эпохи Нового Времени. Чудо, чувства и ощущения объявлялись иллюзорными. Истинной же реальностью становился только разум, имеющий свои корни в боге, обитающего вне тварной вселенной.
Но рациональная эпоха разума продлилась недолго. Вслед за номиналистами, отказавших в реальности миру Идей, нашлись последователи, которые стали вытравлять реальность из других частей мира. Некоторые дерзновенно замахнулись и на разум. Кант попытался вытравить реальность из чистого разума (14). Теперь уже и разум не имел абсолютной реальности и стал иллюзорен. Казалось, что все мироздание стало шатким, как карточный домик. Оно было готово рухнуть в любой момент. Красота юной девушки, героизм юноши, взаимопомощь и дружба теряли свои основания в метафизике.
Гегель построил на этом основании целую философскую систему, главный код которой гласил, что Бог познает мир, отрицая вселенную. Увлечение Гегеля неоплатонизмом с его гностическими кодами, привело немецкого философа к глубоким заблуждениям. Отсюда его трактовка смерти, как главного события в жизни Христа, очень сильно отдавала культом уничтожения мироздания. В философию вернулся код о необходимости разрушения иллюзорного мира в конце процесса познания. Абсолют Гегеля очень похож на гностическую тьму. Не случайно Лосев сделал заключение, что Гегель вернул неоплатонизм в современную философию. (15) От него эта философия шагнула в официальные круги объединяющегося германского государства. Бисмарк, по словам Бертрана Рассела, осуществил соединение немецкой философии с культом героя и с сатанизмом (16). На свет родилась чудовищная субстанция, пропитанная кодами многих ересей древности, помноженная на природную жестокость немцев. И если во времена павликиан и катар гностики не обладали современным вооружением, то теперь эта идеология была вооружена лучшими техническими достижениями «сумрачного немецкого разума». На пространства Европы выполз фашизм. Его поступь была ужасна. И именно с его глубинной гностической идеологией пришлось бороться нашим отцам, дедам и прадедам с оружием в руках.
Но помимо провозглашения мира, как иллюзии, была еще одна напасть в философии. Победа в споре об Универсалиях схоластов-номиналистов с монахом францисканцем Уильямом Оккамом (17) во главе привела к к возникновению практики объяснения любых земных физических явлений без ссылки на сверхсущностные силы. Номиналисты тем самым старались расправиться с Миром Идей Платона, однако, невзначай «бритвой Оккама» зарезали все Идеальное. Для объяснения жизни вселенной Бог им был уже не нужен. С одной стороны это повлияло на становление научной системы доказательств, с другой же привело к рождению атеизма. Зачем Бог, если наука бралась все объяснить через жизнь материи? Наука Нового времени тут же скатилась до вульгарного материализма и продолжает действовать в том же ключе. Механизм мышления номиналистов поражал религиозные системы ценностей. Если ортодоксия отводила материальному огромную роль, как объекта спасения и усовершенствования, то номиналисты обратили мир в никчемную иллюзию.
Сейчас в современной европейской философии мы наблюдаем продолжателей игры в вытравление реальности. Наиболее яркой фигурой является Ричард Докинз. (18) Вслед за французскими «вульгарными материалистами» Нового времени в своем атеистическом пафосе он довел идеи номиналистов до абсурда и повторил за предшественниками, что иллюзорен не только Мир Эйдосов, как абсолютных идеалов, иллюзорен и сам Бог. К сожалению, древние возражения Сократа, приведенные Платоном в диалоге Федон, против названного метода, не вспоминаются. Естественно, такой подход оказался самоубийствинен для науки и философии. Забегая вперед, скажем, что эти утверждения об иллюзорности абсолютных идеалов привели к рождению третьего тезиса, который вслед за иллюзорностью Эйдосов и Бога провозгласил иллюзорность и человека. Такой взгляд стал главным в эпохе постмодернизма.
В общем, гностические черви с веками прогрызли ментальную защиту западной цивилизации и внедрили в ее генотип свои ложные коды. Они обманули иммунитет организма западной цивилизации и стали восприниматься, как свои. Запад совершил грехопадение в фашизм, а затем и в его переходную фазу, а именно в постмодернизм. Отказ от Мира Эйдосов (Идей) в западной религиозной философии отбрасывало сознание западных ученых на многие столетия назад, к тому рубежу, с которого греческие философы только начинали смотреть на мир. И этот прыжок назад предопределил возвращение в европейскую философию колоссальных религиозны заблуждений. Даже после разгрома фашизма, гностические коды остаются живучи. Они не побеждены светской философией и продолжают рождать на свет человеконенавистнические теории. Именно этот интеллектуальный тупик предопределяет появление нового фашизма в Европе в будущем. Чтобы этого не допустить русские должны с помощью религиозной философии вернуть ортодоксальные истины в социальное поле человечества.
***
Но чем же на гностическое отпадение Запада отвечали католические слои Европы? Неужели они мирились с поэтапным наступлением гностицизма? Совсем нет. Они боролись. Правда эта борьба была во многом безрезультатной из-за неверных кодов, которые влились в католическую церковь посредством Августина Блаженного. В западном христианстве уже сидели три крупных кода, которые искажали ортодоксию и лишали ее сил для борьбы с новыми гностиками. Эти коды следующие: дуальность мира, предопределение некоторых людей к гибели и искаженная трактовка хилиазма. Эти коды ослабляли западное христианство.
На протяжении веков в Европе разгорались холодные и горячие войны, солдаты которых боролись друг с другом за установление той или иной философской концепции. Итальянские, французские, немецкие, английские низы брали в руки оружие и стреляли в тех, кто казался им слугами тьмы. Эти движения опирались на хилиастические производные мыслей Августина о Тысячелетнем Царстве. Благодаря им на свет родились опасные ереси. Среди них религиозный хилиазм Иоахима Флорского. Этот средневековый монах провозгласил, что вслед за царством Христа, которое по учению Августина, уже наступило в средневековье, наступит счастливое царство Святого Духа. Однако его наступление будет сопровождаться социальной катастрофой. Иоахам Флорский ждал этого перехода в 1260 году. Его последователи стали думать, что чем быстрее они устроят мировой пожар, тем быстрее на месте выжженной земли вырастет новое справедливое царство. Это ожидание нового мира толкало массы на войну с «греховным» царствием церкви и с теми, кто такой мир провозглашал за идеал. Мечта о построения иного мира на земле двигала людские массы на кардинальные преобразования. Крупнейшей религиозной войной в Европе первой половины 16 века стало выступление крестьян Томаса Мюнцера против германских войск, воодушевленных идеями Мартина Лютера. Протестанты бились с хилиастами. И эта борьба принимала жестокие формы. Силы хилиастов подтачивало неверное понимание Тысячелетнего Царства, описанного в 20 главе Апокалипсиса Иоанна Богослова (19). Данные святым Иринеем Лионские трактовки этого царства (20), на Западе никто не вспоминал. В итоге великая мечта о царстве святости и развития стало восприниматься, как земное царство удовольствий. Кое-кто стал обобществлять женщин. Именно такое плотско-мещанское отношение к Тысячелетнему царству оказалось гибельно для хилиастов. После разгрома хилиастических городов-государств потомки хилиастических анабаптистских сект в последствии переселялись в США и строили новый мир на хилиастических принципах уже там. В Америке некоторые коды заработали по-новому. Переселенцы относились к новой земле, как к Земле Обетованной. Ее не требовалось уничтожать и выжигать. Она уже была чиста. Именно поэтому баптисты тут же принялись развивать свой новый мир, конечно, попутно очищая его от «проклятых индейских варваров». В соответствии с хилиастическими принципами, они старались превратить Америку в Рай Земной. (21) И первые столетия американской жизни показали невероятную живительную силу этих идей. Вспомним преобразование пустыни Калифорнии в цветущий сад, перекрытие рек, детройтские механизированные заводы, дорожное строительсвто и многое другой. Религиозные коды преобразования земли в рай толкали лбдей на подвиги. Это замечали и советские писатели Ильф и Петров, посетившие США в середине 30-х годов (22). США по темпам развития действительно стали превосходить иные страны Европы.
Победа хилиастических принципов Раушенбуша, его отношение к Америке, как к «Земле Обетованной», его призывы превратить эту землю в рай земной, подняли Америку на недосягаемые для всех мировых стран высоты. Но этот галоп прогресса наткнулся на скептицизм Нибура по отношению к «греховному миру». Он развенчал Америку. И этот скептицизм способен утянуть за собой половину мира. Неверие в преобразование «Земли Обетованной» стало разъедать Обетованную Землю и губить Америку.
С Америкой понятно, но что же Европа? Развитием хилиастической цепи западной европейской философии стал Карл Маркс. Он отбросил плотско-мещанский хилиазм и поступил с Тысячелетним царством справедливости, как того требовали правила номинализма. Он стал объяснять хилиазм без божества. Маркс почерпнул из ортодоксии хилиазм святости и развития, но не стал опираться на Бога в его достижении. Такова была мода западной философии того времени. Каковы его мысли? Что он хотел сказать? В этом ключе очень интересна интерпретация Маркса философом Вадимом Межуевым (23). «Главный вопрос у Маркса – не вопрос о том, как построить общество, в котором все будут счастливы, то есть коммунизм. Коммунизм, согласно Марксу, это не общество. Главный вопрос у Маркса – как жить не в обществе, а как жить в истории, как жить в историческом времени. И возможно ли общество, которое бы не пыталась встать поперек истории, которое бы не пыталось остановить на себе историю, не пыталось бы стать плотиной, перегораживающей реку. Все общества – это пожиратели времени, каждое из них пыталось задержать на себе поток истории. А возможно ли общество со шлюзами, через которые бы поток истории мог течь свободно? Возможно ли общество, которое постоянно переструктурируется? Если перевести это на другой язык – как человеку жить в вечности, а не только в том времени, которое ему отпущено по жизни».
Тем самым, в интерпретации Межуева у Маркса можно отметить несколько важных кодов: Вечность присуща этому миру В обеспечении беспрерывности движения истории есть главная задача человечества Нельзя ставить барьеры на пути истории. Человечество развивается в истории.
Эти коды так вторят мыслям святого Иринея Лионского, который мечтал об обществе, которое движется к высшим идеалам анакефалеосиса. Но Маркс допустил серьезную ошибку и под воздействием адептов номинализма впал в древнюю ересь павликиан, утверждавших, что человек может возвышаться без помощи Бога. Маркс помножил правильный код на неправильный, получив странное ментальное существо, имеющее в себе две противоположные крайности. С одной стороны Новый Человек и Новая Земля. С другой же безбожие и атеизм.
Если с атеизмом, провозглашаемым немецкой философией, все понятно, то вот о главной мечте Маркса, а именно о развитии к идеалам Нового Человека и Мира, стоит сказать еще несколько слов. Весь процесс мировой истории представляется как неизменное стремление вперед. Человечество всеми силами старается нащупать идеальное строение общества, которое бы позволяло двигаться истории максимально эффективно. Но есть ли у этого потока враги? Конечно есть, да еще какие! Лукавый враг человечества через реакцию и регресс устанавливает барьеры на пути исторического потока. И противодействия этим барьерам вызывают революции и кардинальные прорывы народов и государств. Тем самым, чтобы не допустить революций нужно дать потоку истории свободно течь в нужном ему русле. Если это произойдет, то по учению Иринея Лионского землю и человечество ждет вечность Восьмого Дня.
В этом ключе, идеи Маркса есть ни что иное, как интерпретация на новый лад ортодоксальных идей великих христианских авторов, таких как Ириней Лионский и Василий Великий. Их мысли в лице Маркса получили интересную светскую обработку.
Маркс каким-то интуитивным чувством впитывал из своей европейской среды ортодоксальные коды. Не удивительно, что он нашел понимание в той культурной среде, где восточная ортодоксия все еще имела сильное влияние. Маркс хорошо лег на ментальную среду, подготовленную русской религиозной философией, и стал в России компромиссом между западниками, славянофилами, и иными течениями, отвергающими косность церкви. Поэтому в России оказалось возможным построить жизнеспособное общество коммунистического толка. Однако атеистический характер послесталинских идеологических реформ надломил советскую цивилизацию.
Вновь посмотрим на схему магистральных путей европейской философии:
Ортодоксия Гностицизм Y Скептицизм
Ортодоксальная система ценностей, получившая на вооружение научные алгоритмы преобразования общества, превратилась в значительную силу, способную преобразовать мир. Россия взявшаяся реализовывать древнюю ортодоксальную мечту, пусть и в ее марксисткой интерпретации, превратилась в СССР. Человечество получило шанс на прорыв. Это было действительной угрозой для адептов мироненавистничества и их способов эксплуатации и наживы. Ответом на коммунизм стал европейский буржуазный фашизм и нацизм, то есть зверь, выпущенный правящими верхушками для уничтожения коммунистов, то есть носителей кодов великой ортодоксальной мечты. В ХХ веке развернулась борьба двух течений, вылившихся в борьбу коммунизма и фашизма. Началась земная и метафизическая война, поразившая мир своим ожесточением. Великая Отечественная война по сути была религиозной войной светского христианства с народившимся сатанизмом немецкого фашизма. Антихрист был повержен и зверь, получивший рану смертельную, уполз в преисподнюю.
Схватка была настолько сильной, что остальные цивилизации оказались перед серьезным испытанием. Они пришли в ужас от борьбы двух вер и, испугавшись пролитой крови, отпрянули от идеалов в принципе, за которые эта кровь проливалась. Они стали отрицать идеалы. Они объявили все идеальные ценности вредными и принялись строить мир без идеалов. То есть впали в скептицизм, высшим проявлением которого является современный постмодернизм. Ленин, Сталин, Маркс, Христос, апостол Павел, Иоанн Златоуст и Великие учителя церкви оказались для них одинаково вредны, так как несли в мир идеи преобразования и метафизической войны со злом. А всякое преобразование это изменение условий жизни для тех, кто добился в этом изменчивом мире хоть какой-то стабильности. Поэтому для скептиков так важно объявить любой идеал иллюзорным, чтобы остановить развитие и затормозить историю, чтобы остановить время и зациклить мир на одном месте. Это дает им возможность оставить за собой те крохи власти, что они имеют сейчас. Не удивительно, что для достижение этих целей правящие верхушки, запустившие после Войны проект постмодернизм, так хотят избавить Европу от христианства.
Отступничество Европы от христианских основ сейчас вошло в конечную стадию. Длинная дорога отступничества от ортодоксии подходит к финишной черте. Западная европейская цивилизация готова уже осмысленно отказаться от христианства. Разгул постмодернизма, с его нетрадиционными ориентациями, снятием табу с сексуальных запретов, разложением молодежи и принципиальной травлей смыслов, является началом большого краха Запада. В Европе победил скептицизм, а за этой ширмой прячется неявный гностицизм, все еще боящийся высунуть голову из разгромленных остовов фашизма, и мечтающий вновь подняться во весь рост. И та «рана смертельная» (24), что нанесена ему нашими предками, уже начинает заживать.
Список использованной литературы 1.Тертуллиан, О прескрипции [против] еретиков, абз. 7
24. «И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю…» (Откровение Иоанна Богослова 13:3)
Отправлено: 07.02.14 23:33. Заголовок: Глава 5. Вызовы совр..
Глава 5. Вызовы современности и взгляд в будущее
Гностические принципы вновь сильны. Теперь народился фашизм не в облике СС, а в образе гламурной молодежи. Этот гламурный фашизм не выпячивает кровь и страдание. Он провозглашает смерть в удовольствии. Не камеры Освенцима и не пулеметы Бабьего Яра, а Дворцы счастливой смерти и наркотики — вот что он уготовывает своим приговоренным. Неосознанность происходящей бойни и счастливая эйфория в момент гибели, - вот главные проводники новой гностической эпохи. В Европе вновь наблюдается действие двух сильных кодов: Мир это иллюзия и человечество неоднородно. Именно они лежат в основе нового мирового порядка, провозглашаемого рядом высших органов самоорганизации мировой буржуазной системы. Для реализации нового гностического порядка выдумываются страшилки, призванные оправдать строительство человеконенавистнического мира: «слишком много народа, слишком мало кислорода», «очень опасен вред от мировой индустрии», «скоро закончатся ресурсы». Римский клуб предлагает решить проблему перенаселенности и нехватки ресурсов путем отказа от большей части человечества. В оправдание программ по сокращению численности населения элиты запада ссылаются на экологизм, который так стал напоминать древние пантеистические верования. Однако здесь обожествление природы идет в ущерб человеку и человечности. Ради мифической природы они уже готовы избавляться от «человеческого мусора, засоряющего планету». Вовсю провозглашаются концепции «Золотого миллиарда», людей готовят к моральной допустимости религиозной избранности одних и изначальной неисправимости других. Современные элиты начинают строить многоэтажный мир с главными лозунгами:
Жизнь избранным Возможности избранным Богатство избранным Образование избранным Здоровье избранным Духовный рост избранным
Всем остальным отводится роль прислуги «золотого миллиарда» или «космического мусора» для сжигания в топках «нового мирового порядка». Они призваны влачить рабское существование или пойти в «дворцы счастливой смерти», в эдакий «Освенцим-Люкс». В фарватере этих идей идут и подавляющее большинство псевдорелигиозных объединений, вышедших из знаменитого теософского общества. Гностицизм предстает уже в сверкающей космической обертке книги Урантия, в которой нашлось место инопланетянам, планетарным Адамам, уничтожению «мусора» и иной чепухе.
Так получается, что противостоять этим неогностическим планам может только русская восточно-православная цивилизация. Осталась только одна культура, которая удерживает ортодоксию в своих руках и обладает сравнительно высокой военной и духовной силой для ее воплощения. Именно в русской цивилизации сохранилась истина ортодоксии и именно ей выпадает историческое предназначение вернуть высшие идеалы Мира Логосов в земной мир и возглавить исторический прорыв в Деле анакефалеосиса. Пусть наша цивилизация молода, несовершенная, безалаберна и периодами безответственна, как подросток. Пусть она иногда падка на маркионскую ересь, но только в ее руках остались знамена анакефалеосиса. Только Россия способна продолжить в веках Общее Дело Христа, потому как только в ней еще теплится слабый огонек живительной ортодоксии. Если этот огонек разгорится в пламя, то Россия, очистившись от ересей, спасет не только себя, но и возглавит движение человечества в Будущее. Но что же понесет она в мир?
Новая наука должна дать ответы на вызовы современности. Она должна провозгласить свою новую гуманистическую эпоху, в которой во главу угла должны быть поставлены всеобщее развитие и духовный рост. Новая гуманистическая эпоха видит своей целью Нового Человека и Новое общество. Плодитесь и размножайтесь, соединяйтесь в единое целое, творите и взростайте, становитесь нравственными, служите друг другу, прославляйте вселенную и делайте жизнь всех и каждого совершенной. Ее лозунгами могут стать:
Жизнь всем Духовный рост всем Образование всем Красота всем Нравственность всем Возможности всем Здоровье всем Достаток и творческий труд всем
Эти призывы являются механизмами воплощения великой мечты Отцов Ортодоксии. И общество, начертавшее эти ценности на флагах своих отцов, реализует в своей истории божье дело анакефалеосиса. Из этих ценностей складывается магистральный путь анакефалеосиса в своем развитии. История человечества движется к обоженью человека и общества. Человечество сейчас подходит к тому, этапу, о котором мечтали древние Отцы православия. Впервые за многие столетия человечество накопило, знания, силы и технические возможности для реализации христианской мечты. Человеческий род имеет все необходимое для соединения в огромное тело. Этот огромный великан-богочеловек способен приступить к решению тех задач, которые поставлены перед нами с началом христианской эпохи. Назовем семь магистральных путей развития человека и человечества:
Все эти семь направлений должны быть взаимосвязанны друг с другом и развиваться одновременно. Нельзя противопоставлять Этику Эстетике, как это делали некоторые монофизиты. Нельзя противопоставлять Духовность Разуму, как это делали атеисты. Нельзя противопоставлять Волю и Этику, а так же Хозяйственно-экономическое развитие какому-либо еще. Такое противопоставление всегда ведет к расщеплению человека и человечества. К сожалению, такими вещами человечество занималось в своей истории не раз. И эти эксперименты отбрасывали его назад на многие века.
Развитие должно идти одновременно по всем направлениям. И в задачи человечества входит задача построить такую форму социума, которая бы обеспечивала сборку всего человеческого рода в Целостность. Поток истории должен подхватить и понести с собой цельного человека., а он в свою очередь должен обеспечить свободное течение этого потока истории во времени. И давняя мечта Василия Великого об истории, как о воспитательнице душ человеческих, должна реализоваться в этой эпохе.
Духовность, Наука, Творчество, Культура и Труд будут главенствовать в новой гуманистической эпохе, приближая человечество к новому рубежу Сотворчества с Богом, за которым будет новый Человек и его Новая История. Каждый член нового общества внешне будет жить, как современный аристократ, но будет намного нравственнее и богаче его, потому как его жизнь будет посвящена не тому, чтобы обогатить себя, а тому, чтобы сделать жизнь других нравственнее, красивее, комфортнее, удобнее, здоровее и духовнее. Отдавая всего себя делу служения, человек получит от других такую же всецелую поддержку. Давняя мечта святого Иоанна Златоуста об обществе, где ВСЕ ОТДАДУТ ВСЕМ ВСЕ, примет реальные очертания. И это общество будет самым богатым и одновременно самым нравственным из всех когда-либо существующих обществ.
Вы скажете, что это невозможно. Нет. Это сложно, но возможно. Человеку и человечеству все по плечу. Оно способно решить все проблемы, если в дело анакефалеосиса вновь включится наша цивилизация и если в союзниках у нас сам Бог. Нерешаемых проблем нет. И если человечество пока не находит этих решений, то это значит, что нам необходимо всего лишь поискать эти решения получше. Тем более что другого выбора просто нет. Если не реализовывать в истории дело анакефалеосиса, и спокойно наблюдать, как новые гностики и Великие инквизиторы будут строить свое антихристово царство, то цивилизация опрокинется в века мрака, как это произошло после крушения не справившейся со своим историческим предназначением Византии. Человечеству дается шанс взяться за дело анакефалеосиса. Восточно-православной цивилизации выпадает ответственная роль возглавить это движение. Ортодоксальный путь это путь Божьего дела. Гностический это путь антихристианский. Наши предки шли божьим путем и этим же путем должны пойти мы.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума